Зеркало вампиров
Шрифт:
Теперь они сидели друг против друга.
— Вы не выполнили задания, — сказал Потапов. — Не смогли найти убийцу Алексея Миронова.
— Я нашел его убийцу, — устало сказал Дронго, — и вы это прекрасно знаете. Раненый Граф назвал мне две фамилии. Тарханова и вторую. О которой вы тоже знаете.
— Это не доказательства. Граф может отказаться от своих слов, если еще выживет. А конкретных доказательств у вас нет.
— Как это нет? — утомленным голосом спросил Дронго. Спорить не хотелось, да и доказывать что-либо было глупо. — Вы ведь
— Их не примет ни один суд, — резонно возразил Потапов, — у вас ничего нет. Это не доказательства. И не факты. Просто голые рассуждения, которые к делу не пришьешь. Мы не можем обвинять людей, не имея доказательств их вины.
— Вы не можете обвинять высокопоставленных людей без конкретных фактов, — поправил его Дронго.
— Пусть даже так, — согласился Потапов, — в любом случае вы не довели до конца свое расследование. И теперь я прошу вас прекратить им заниматься.
— Почему?
— Мы передадим его другому специалисту, — уклонился от прямого ответа генерал.
Дронго помолчал. Потом спросил:
— Вам приказали это сказать мне?
— Не говорите ерунды, — нахмурился генерал, — никто мне ничего не приказывал. Просто мы выделили большие деньги, попытались с вашей помощью провести расследование. Но ничего не вышло. Значит, нужно закончить. И точка.
— Как это не вышло? — не успокаивался Дронго. — Вы все знаете, кто заказал убийство Алексея Миронова. Все знаете, кто именно. И все не хотите признавать вину этого человека. Хотите, чтобы всю грязную работу сделал для вас я. Так я был согласен. Я ее сделал. А теперь вы отказываетесь и от моей работы.
— Вы сделали большое дело, — согласился генерал, — но не смогли довести расследование до конца. Поэтому мы решили его закрыть.
— И никого не трогать? — насмешливо спросил Дронго.
— Это уже наше внутреннее дело, — нервно заметил генерал.
— Да, — кивнул Дронго, — конечно. Только ваше внутреннее дело. На столе у Капустина я видел запись о казино «Серебряная салатница». А сегодня из газет я узнал, что вчера ночью там был погром. Вы верите в такие совпадения?
— При чем тут Капустин? Он ушел с центрального канала и работает теперь совсем на другую компанию.
— Вам не стыдно, генерал? — вдруг спросил Дронго. — Вы же живете в этой стране? Как же вы смеете называть себя генералом, как можете смотреть людям в глаза? Неужели не стыдно?
— Перестаньте меня стыдить! — с отчаянием крикнул генерал. — Что вы себя позволяете? Кто вы такой?
— Никто, — сумел выдавить из себя улыбку Дронго, — действительно никто. — Он поднялся со стула. — Прощайте, генерал. Ваше телевидение — это настоящее
Он вышел из комнаты.
Через три дня все центральные газеты сообщили о загадочной смерти Вениамина Николаевича Тарханова, убитого в подъезде собственного дома.
Эпилог
Он прилетел в свой южный город, когда весна была уже в самом разгаре. Когда он вылетал из Москвы, там еще ходили в плащах и куртках. Когда прилетел к себе, мимо самолета проходили служащие аэропорта в одних рубашках.
В квартире было пыльно, темно и мрачно, как и бывает в квартирах, где нет солнечного света и детских криков. Он не стал ничего убирать, а, бросив свой чемоданчик в прихожей, прошел в столовую и устроился на диване, неподвижно просидев там несколько часов. Там же он и заснул. Вечером позвонил его отец.
— Ты давно приехал? — спросил отец. — Я звонил к тебе и вчера, и позавчера.
— Только сегодня, — устало сказал он.
— Как прошла твоя командировка?
— Нормально.
Он никогда ничего не рассказывал, а отец никогда не спрашивал ни о чем. По молчаливому уговору они не говорили о его командировках. Отец не хотел расспрашивать сына о том, чего тот все равно не должен говорить. А сын не хотел делать отца невольным свидетелем своих страданий и своих тайн.
— Может, ты к нам зайдешь? — спросил отец.
— Обязательно. Вот только приму душ.
Отец помолчал. Потом вдруг сказал:
— Я никогда не говорил с тобой на эту тему. Но твоя мать все время просит меня спросить у тебя. Ты не собираешься жениться? Тебе ведь уже тридцать восемь лет. Или ты хочешь остаться холостяком?
— Не знаю. Я об этом не думал.
— А ты подумай. И все-таки скажи нам свое мнение. Ладно, ты смотрел сегодняшние новости?
— Нет, не смотрел.
— Что-то опять происходит в Белоруссии.
— Да, — сказал он, — может быть.
— Тебе это неинтересно?
— Нет. Я не люблю смотреть телевизор. Меня больше интересуют книги.
— Ну и напрасно, так ты совсем отрываешься от жизни. Нужно всегда смотреть последние новости. Это зеркало нашей жизни.
— Зеркало, — повторил он, — а где вампиры?
— Что? — не понял отец.
— Один мой знакомый говорил, что телевидение — это «зеркало вампиров». Оно показывает все, кроме самих вампиров.
— Неумно, — строго сказал отец.
— Зато точно.
— До свидания, — сухо попрощался отец. — Ты все-таки подумай над моими словами.
— Насчет телевидения? — Он еще мог шутить.
— И насчет твоего зеркала тоже. Может, тебе уже пора обзаводиться собственным вампиром.
Отец положил трубку, а он продолжал лежать на диване, глядя в темный экран невключенного телевизора. Может, это лучшее состояние для зеркала, подумал он. Когда не видно вампиров.