Зеркало вампиров
Шрифт:
— Вы меня не поняли, — возразил Дронго, — я хочу познакомиться с его друзьями, узнать о нем немного больше, чем обычно пишут в газетах. Я совсем не подозреваю его друзей. Преступление было слишком грязным и слишком громким, чтобы его мог совершить кто-то из обычных журналистов или критиков, составлявших «ближний круг» Алексея.
— Я не понимаю, почему я все еще беседую с вами и не выгоняю вас, — вдруг сказала она, — по-моему, вы перешли все допустимые границы. Сначала меня обманули, сказав, что вы журналист. Потом выяснилось, что вы проводите какое-то частное расследование. И, наконец, во все время нашего разговора вы позволяли
— Кажется, — кивнул он, глядя ей в глаза, — только ответьте на мой последний вопрос.
Она молчала, словно ожидая, что именно он скажет.
— Кто, по-вашему, мог быть заказчиком этого убийства? Вы лично никого не подозреваете?
Она не шевельнулась. Просто подняла голову и спокойно сказала:
— Уходите.
Он понял, что больше ничего не стоит спрашивать. Эта была та черта, переступать которую он уже не имел права. Он просто кивнул женщине на прощание и поднялся, направляясь к выходу. Уже у двери он обернулся и сказал:
— Извините меня. Я не хотел вас обидеть, Кира Леонидовна.
Она не прореагировала и на эти слова. Женщина еще минут двадцать сидела на диване в привычной для себя позе, глядя перед собой. Затем она встала, босиком прошла по ковру, подошла к телефону, взяла трубку и медленно набрала номер. Едва закончив набор, она дала отбой. Затем, немного подумав, снова набрала номер и на этот раз подождала, пока на другом конце поднимут трубку. И сказала всего два слова:
— Он приходил.
Глава 8
Скрыть покушение на Александра Юрьевича не удалось. Он был слишком известным человеком, и выстрелы снайпера прогремели на всю Москву. Несмотря на все усилия трех центральных газет, которые контролировал Александр Юрьевич, не раздувать особенно эту историю, о покушении написали буквально все газеты и сообщили все телеканалы.
Оживленные комментарии сводились к тому, что в Москве началась настоящая война за информационное пространство, еще не закончившаяся переделом собственности. Каждый из трех центральных каналов, ОРТ, РТВ и НТВ, контролировался мощной финансовой группой. Еще два канала пытались приблизиться к ним по своему значению. Это были каналы ТВ-6 и СТВ, которые мощно теснили конкурентов. Особенно СТВ, контролируемый Александром Юрьевичем и проводивший агрессивную кампанию по вытеснению конкурентов и переманиванию лучших программ других каналов.
В штабе Хозяина работали неплохие специалисты по «раскручиванию». Уже на следующий день все газеты дружно обсуждали переход Павла Капустина с первого канала на канал СТВ и его назначение продюсером этого канала. Александр Юрьевич переманил к себе одного из лучших телеведущих конкурирующего канала, объявив этим настоящую войну другим каналам. После шока, вызванного покушением на столь известного человека, каким был Александр Юрьевич, новость о назначении Капустина быстро стала главной сенсацией недели, вытесняя неудачное покушение на Хозяина акционерной компании «Квант», которая была основой богатства Александра Юрьевича.
На следующее утро Павел приехал в уже знакомый офис. На этот раз охранники пропустили его гораздо быстрее, очевидно, уже зная о его вчерашнем подвиге. У лифта его ждала Женя. Они поднялись на этот раз на второй этаж, и она отвела его
— Кроме кабинета на студии, у вас будет свой кабинет здесь, в офисе, — деловито сообщила она, открывая дверь.
Павел вошел следом за ней. Девушка-секретарь, сидевшая за столом, испуганно вскочила. Ей было лет двадцать, не больше. Она была совсем девочкой, длинноногой и симпатичной. Павел подумал, что в будущем можно будет «потренировать» девочку. Женя прошла дальше, открывая следующую дверь. Это, собственно, и был кабинет Капустина. Солидно и уютно. Строгие стулья, матовая поверхность больших роскошных столов, стеллажи, все было на месте. Женя показала на кресло.
— Теперь это ваше место. Потом ваш секретарь объяснит вам систему связи. Вот тот телефон — прямой, соединяющий вас с Александром Юрьевичем. А теперь поедем на нашу студию. — Она подошла к микрофону и, нажав кнопку селектора, громко сказала: — Ира, вызови нам, пожалуйста, автомобиль Павла Николаевича.
Потом обернулась и сухо сообщила:
— У вас будет персональный автомобиль с водителем. Машину и водителя оплачивает компания «Квант», в штате которой вы будете числиться советником.
Он понимающе кивнул. Она вышла из кабинета, не сказав больше ни слова. Он тоже молча последовал за ней, на прощание подмигнув своему секретарю. Девушка улыбнулась, и он почувствовал себя гораздо лучше. Женя вызывала у него острые приступы комплекса неполноценности. Они пошли по коридору, возвращаясь к лифтам, навстречу им попался Константин Гаврилович. Очевидно, его кабинет тоже был на этом этаже.
— Привет спасителю, — шутливо сказал он, — осваиваешься? Ну и правильно делаешь. Ты, оказывается, у нас ветеран войны, Афаганистан прошел. Может, плюнешь на это телевидение и пойдешь ко мне заместителем? Ну, шучу, шучу.
Капустин сухо кивнул начальнику службы безопасности. Ему с самого начала не понравился тон Константина Гавриловича, словно приветствующего главного шута при дворе короля. Входя с Женей в лифт, он подумал, что еще успеет поругаться с начальником службы безопасности.
— Мы могли бы спуститься пешком, — сказал он.
Она даже не ответила на его предложение. И первой вышла из лифта, когда тот опустился не на первый этаж, как думал Капустин, а сразу на уровень гаража, где находилась служебная машина нового руководителя канала СТВ. Женя села в машину на заднее сиденье, а Капустин, уже решивший было сесть рядом с ней, вдруг изменил свое решение и, обойдя автомобиль, сел на переднее сиденье «Пежо» рядом с водителем. Тот удивленно оглянулся на своего нового хозяина, но ничего не сказал. Сидевшая позади Капустина пресс-секретарь неслышно усмехнулась, но тоже обошлась без комментариев.
В студии канала СТВ царила обычная сутолока и беспорядок, характерные для любой телекомпании в любой точке земного шара. Компания была небольшая, но мобильная и уже имевшая несколько своих студий. Женя провела Капустина в большой кабинет бывшего директора СТВ — Косенко Максима Сергеевича. Он встретил их на пороге. Это был пожилой человек лет пятидесяти пяти, очень известный журналист, работавший раньше на том самом канале, где и Капустин. Он был среднего роста, с заметным выпирающим брюшком. Седые волосы были всегда взлохмачены, а все его костюмы обладали удивительным свойством казаться мятыми и старыми, даже если он надевал их первый раз в жизни. Увидев Павла, он печально улыбнулся.