Зеркало вампиров
Шрифт:
Потом, с уважением взглянув на умершего, добавил:
— Раньше настоящие люди были. Не то что нынешняя молодежь.
Он вышел в другую комнату, подошел к телефону, поднял трубку, набрал номер.
— Как у вас дела? — спросил Александр Юрьевич.
— Все в порядке, — ответил его начальник службы безопасности.
«В конце концов, — подумал он, — у нас еще остался в запасе хозяин ресторана Червяков. Надеюсь, он будет менее впечатлительным, чем этот боров».
Глава 19
Услышав
Разумеется, он не мог не воспользоваться столь удобной возможностью и оказался первым ее совратителем в последовавшей длинной цепочке ему подобных. Не обладая подлинными артистическими данными, не имея особых талантов, кроме смазливой внешности, Светлана Рожко вынуждена была пробиваться к успеху «через постель». И это был тернистый, но верный путь. Именно поэтому она и позвонила Роману Анатольевичу.
Она не была девочкой, когда приехала в Москву, и Роман Анатольевич не был ее первым мужчиной. Но он был «первым» ее совратителем. Именно с ним она впервые познала подлинную науку притворства, научившись отдаваться мужчине безо всякого стыда и сожаления, памятуя лишь о выгоде, которую может принести ей эта близость.
Среди возникавших на ее пути мужчин попадались и такие, которые были ей просто неприятны физически. Но она научилась терпеть, не выдавая своей неприязни. Собственно, поэтому она и позвонила Роману Анатольевичу, попав в типичную для женщин западню. Каждая женщина, сблизившаяся с мужчиной, считает, что только она по-настоящему понимает своего партнера. Впуская его в свой дом, она искренне считает, что он в восторге от ее гостеприимства и запомнит его надолго. Даже закоренелая проститутка убеждена, что любой мужчина так или иначе обязан запомнить ее, отличая перед другими «жрицами любви».
В какой-то мере каждая женщина в постели выполняет материнские функции, успокаивая и услаждая своего партнера. Только в постели женщина способна оказаться сильнее мужчины во всех смыслах. Только здесь ее царство, и ни один самец, сколь бы сильным и мужественным он себя не считал, не сможет соревноваться здесь с настоящей женщиной. Но тут и кроется главная ошибка, которую женщины совершают уже тысячи лет. Побеждая в постели, услаждая тело своего партнера, она считает, что получает в полную собственность и его душу. Она даже не может представить себе, что мужчина иначе относится к этому процессу. Способный пройти сквозь тысячу препятствий, изощренный в своем обмане и коварстве, неистовый в своем стремлении завоевать женщину, он сразу охладевает к ней после того, как добьется обладания ею. И уже готов на такие же подвиги
Светлана все еще помнила именно о том Романе Анатольевиче, который помог ей впервые попасть на телевидение и который опекал ее в трудные годы, когда она только приехала в Москву. Светлана даже не подозревала, что для него она была всего лишь одной из многих девчонок, с которыми его сводила судьба и чьи судьбы он безжалостно и страшно ломал.
Если бы Дронго знал, что она была близка с Романом Анатольевичем, он бы постарался предупредить ее получше, уберечь от рокового шага. Постарался бы убедить актрису не звонить и никому не рассказывать о его визите. Но он не знал, и она сделала роковую ошибку.
Когда в дверь постучали, она поспешила открыть, все еще надеясь, что он ей поверит. На пороге стоял Роман Анатольевич. Он смотрел на нее с каменным выражением лица.
— Выдала, сука, — таковы были его первые слова.
— Нет, — испуганно сказала она, отходя к стене, — нет, нет. Они меня пытали… они меня…
— Не ври, стерва, — злобно сказал Роман Анатольевич, — мы все проверили. Он один все время ходит. Не насиловал тебя никто.
— Их было двое… трое… — поправилась она.
— Двое или трое? — презрительно спросил он. — Я внизу у старушек узнал. После того как ты вошла в подъезд, за тобой сразу один мужчина вошел. И почти сразу вышел. Ты его как только увидела, так сразу все и выдала.
— Какие старушки, ночь ведь уже, — испуганно залепетала она.
Он улыбнулся.
— Я ведь в молодости в колонии сидел, Света, а там у меня хорошие учителя были. Все проверять советовали. И когда баба тебе лапшу на уши вешает, тоже проверять нужно.
— О чем вы говорите?
— Я позвонил в твой театр и узнал, когда кончился спектакль. И в котором часу тебя привезла машина. Разница минут десять-пятнадцать между твоим приездом и звонком ко мне. За это время они по очереди тебя изнасиловать успели и допросить, да? Дура ты, Светка, и платье неправильно порвала. Когда насилуют, платье так не рвут. Я ведь это хорошо знаю. Меня как раз за изнасилование посадили.
Она стояла у стены, замерев от ужаса. Только теперь она начала понимать, что именно наделала, позвонив Роману Анатольевичу. Она поняла, что незнакомец был прав, когда советовал ей никому и ничего не говорить. Но было уже поздно.
— Значит, насиловали тебя? — продолжал издеваться Роман Анатольевич.
Ему было уже под пятьдесят, но он все еще сохранял относительно стройную фигуру и густую шевелюру, чуть тронутую сединой. Он был в легкой куртке и вельветовых брюках серого цвета. Глядя на него, она всхлипнула от ужаса.
— Что ты ему сказала? — спросил Роман Анатольевич, и она поняла, что ее испытания начались по второму кругу.
— Ничего. Просто сказала, что меня предупреждали.
— Как предупреждали?