Зеркало за стеклом
Шрифт:
— И откуда же ты об этом осведомлён? — съёрничала я.
— Ну как же. Я сам для этого сделал всё, что смог. — Скромно опустил очи долу Йен. — Небезызвестное тебе тело, брошенное в скважину, как нельзя лучше исполнило своё назначение.
Мгновение я соображала, а потом с сипом втянула воздух открытым ртом.
— Циларин?
Йен кивнул с таким видом, словно собирался похвалить меня за догадливость.
— Ты что, убил её только ради этого? Можно было кинуть камень, кусок земли, куртку, да что угодно, а ты… Ах ты!..
— Не мели ерунду, — рыкнул он, резко приблизив к моему лицу свою живую маску смерти. — Никакой мусор не
— Какой цинизм, — с отвращением скривилась я, и только чувство самосохранения помешало мне плюнуть в лицо этому отвратительному человеку.
— Цинизм — воскрешать людей из мёртвых и заставлять служить себе, полностью подчинив своей воле. — Ничуть не смутившись моим выражением лица, как бы между прочим заметил Йен.
— О чём это ты? Опять пытаешься заговорить мне зубы? — я насторожилась, готовясь к тому, что сейчас меня в который раз примутся ловко обводить вокруг пальца.
Вместо этого мой спутник издал стон вселенского долготерпения и задал обескураживающий вопрос:
— Помнишь, я говорил тебе, что в глухих деревнях ходячим мертвецам взяться неоткуда?
— Помню. И ещё ты сказал, что их существование, как таковых, тебя не удивляет.
— Правильно. Открою тебе большой секрет. Только тссс, никому не говори!
— Ты можешь хоть сейчас не паясничать?! — Взвилась я, одновременно сгорая от желания получить ключ к разгадке, и содрогаясь при мысли о том, что, скорее всего, мне сейчас снова наврут с три короба, и я окончательно потеряюсь во всём том, что случилось со мной с тех пор, как я встретила Йена Кайла.
— Длани Правителя — это мертвецы, поднятые им со смертного одра в тот момент, когда сердце замирает на последнем ударе. Тело ещё живо, но души уже нет. Это очень сильное и опасное плетение. Никто, кроме Правителя, этого не может. Слишком много нитей Потока задействовано, слишком сложен их узор и слишком велик риск для жизни плетущего. Ну, и вообще, надо сказать, это достаточно аморально. В обществе такое не приветствуется, но Правитель есть Правитель, ему можно. Дураков возмущаться нет. Тем более, что ожившие мертвецы составляют его личную охрану, именуются Дланями и носят на поясах очень занятные острые игрушки.
— Сперва удар, потом замах… — Ошарашено пробормотала я, когда изменница-память услужливо подсунула мне сцену, в которой Циларин расколола одну из «стен» Храма Потока, а потом и глупую кульминацию представления на помосте в Бришене, когда актёр сбросил тыкву с головы раньше, чем по ней символически чиркнули ножи актёров в чёрно-белом. Глупым тогда было не представление. Глупой была я.
— Именно. Этим оружием владеет только сам Правитель и его Длани, которые целиком и полностью подчинены его воле. Их собственное сознание остаточно и может быть вытеснено. Они кажутся обычными людьми, только очень отстранёнными, равнодушными, буквальными в понимании и исполнении. Но это видимость. В любой момент на любом расстоянии Правитель может с ними общаться, обмениваться информацией напрямую через Поток, а в случае крайней необходимости перенести собственное сознание в тело любого из своих… воскрешённых. Длани — идеальные телохранители. Сильные, исключительно преданные, не знающие пустых человеческих сомнений, не поддающиеся никакому воздействию, кроме того, которое осуществляет сам Правитель, и безнадёжно мёртвые душевно. Так что этим, так называемым, убийством,
— Но ты же свернул ей шею!
— Наша суровая покойница как раз связывалась со своим хозяином. Я не мог ей этого позволить. Тут как с болью для внушения — главное, поймать момент. К сожалению, я его упустил. В непосредственной близи от скважины связь устанавливается быстрее, почти мгновенно. А Циларин очень хотела донести до Правителя хорошую новость. И она это сделала. Так что мне пришлось одновременно волочить за собой истерящую сопротивляющуюся девицу и схлопывать порталы, которые остервенело открывали на этот Светом проклятый холм Правитель и оставшиеся в его распоряжении Длани. А потом открывать свой собственный портал. Помнится, ты хотела узнать, как мы очутились в том лесу. Пожалуйста.
— Мёртвая… — прошептала я, гораздо больше потрясённая новостью о Циларин, чем тем, что, оказывается, пролетела через перемещающий портал.
— Внезапно я не так уж и плох? — с придыханием прошептал мне на ухо Йен.
Я молчала, смятенно переваривая, переосмысливая, стараясь уложить в голове услышанное, и бессознательно перебирая пальцами грубую материю по контуру прорези. Пресветлый Боже! Если это и очередная ложь, то гладкая настолько, что комар носа не подточит! Всё действительно выглядело именно так, как представлял мне Йен.
Я остервенело помотала головой, но это, естественно, не помогло.
— Почему вы были вместе тогда в переулке?
— А это уже совсем другая история. — Нарочито зевнул мой спутник. — Хватит болтовни, я уже вижу вдалеке городские стены. Пора из склочной деревенской девицы становиться скромной молчаливой изгнанницей.
— После всего, что ты мне рассказал, я тем более не вижу в этом смысла. Если князь готов простить тебе убийство своего человека, то и меня наверняка не выдаст, если ты попросишь.
— Спешу тебя разочаровать, наивная душа. Никому нельзя доверять полностью. Потому что есть искушения, которым невозможно противостоять. И ты сейчас — одно из них.
— Я тебя снова не понимаю, — я безнадёжно покачала головой, просительно глядя ему в глаза, от которых толстой паутиной расползались пульсирующие вены.
— Это не смертельно, пока ты слушаешь и делаешь то, что я говорю.
— Я хочу знать, почему я это делаю. — Отозвалась я, тем не менее, накидывая на голову скатерть, и стараясь приноровиться смотреть сквозь кривую прорезь обоими глазами сразу.
— Потому что ты мне нужна. Но, сложись что-то не так, Правитель тебя не получит, обещаю…
Я чуть-чуть расслабилась.
— Если понадобится, я сам вырву тебе сердце у него глазах.
В этот момент я начисто забыла о досадной мелочи в виде недостаточно большой дырки в полотне.
— Свет Всемогущий, за что?! Я же не Шантал!
— В нашем с тобой случае это совершенно не имеет значения, — с неподражаемой жестокой иронией отозвался Йен.
Я было подумала, что под тележными колёсами неожиданно началась мощёная дорога. Но это просто бешено загрохотала кровь у меня в ушах. И едва ощутимо, противно зачесалось плечо. Я поскребла его отросшими ногтями, но лёгкий зуд тут же перепорхнул вниз и вверх по руке, а оттуда на спину и грудь, пока моментально не разбежался по всему телу. Я гортанно застонала, откинув голову назад. Просто блеск! Теперь, плюс ко всему, я ещё и чесаться на нервной почве начну!