Зерна огня, или Свидетель деяния
Шрифт:
Кстати о наследничках, спохватился король, а что ж это невеста новоиспеченная с братом не сидит?
– Рада здесь?
– Да, ваше величество, не беспокойтесь. Я взял на себя смелость отправить ее высочество спать, как выражаются в вашей гвардии, в приказном порядке.
– Хорошо, – кивнул король, – правильно.
Магознатец взглянул на короля с плохо скрытым сочувствием. Впрочем, Егорий этого не заметил: он смотрел на сына. В тусклом свете лампы лицо двадцатилетнего принца казалось почти детским. Все они хороши, когда спят, подумал вдруг король. А уж Лерка… уж этот-то
– Спасибо, Вахрамей, – вновь заговорил король. – Ты хорошо решил. Сейчас, как я понимаю, ничего делать не надо? Только ждать, пока проснется?
– Ваше величество понимает совершенно правильно, – проворчал Вахрамей. – Однако же, когда принц проснется, необходимо будет любыми способами удержать его в постели. И вам ли не знать, ваше величество, насколько это сложная задача. Самым простым было бы дать его высочеству успокаивающего зелья, однако зелий в эти дни он и без того выпил предостаточно.
– Понимаю, – кивнул король. – Вот что, Вахрамей, ступай-ка ты тоже поспи. Я посижу с Лерой.
– Это неразумно, ваше величество, – нахмурился магознатец. – Посмотрите на себя! Кому сейчас нужен отдых, так это вам.
– Может быть, – не стал спорить король, – но куда важнее то, что мне нужно крепко подумать, а днем не до того. Я не хочу проспать трон, Вахрамей. И уж тем более – не хочу проспать жизни моих детей.
– А свою? – неожиданно зло возразил бессменный королевский лекарь. – Учтите, ваше величество, ежели вы не станете себя беречь, жизни вам осталось…
– Сколько? – сощурился король. – Сколько, ну?!
– Не знаю, – Вахрамей небрежно отвел руку короля, норовящую ухватить за ворот. – До первой хорошей встряски. Или до второй.
Вахрамей и Егорий несколько мгновений мерялись сердитыми взглядами. На сей раз победил король. Лекарь покопался в сумке и достал, к удивлению Егория, неровный кусок колотого сахара. Неужели осталась привычка с тех времен, когда капризницу-Раду уламывал проглотить горькое зелье, соблазняя заморским лакомством? Вслед за сахаром появился хрустальный флакон, и магознатец осторожно плеснул из узкого горлышка на белый скол. Остро пахнущая жидкость на глазах пропитала кусок, и лекарь сунул его под нос королю:
– Ешьте, ваше величество.
Егорий, пожав плечами, взял из руки лекаря снадобье. Невольно скривился: вместо ожидаемой сладости на языке оказалась едкая горечь.
– Ешьте, ешьте, – буркнул Вахрамей. – Еще завтра дам, и потом… поглядим. Только не думайте, что это отменяет необходимость отдыха.
– Рядом с Лерой я отдохну лучше, чем у себя, – тихо признался король.
– Я так и понял, – проворчал магознатец.
Махнул рукой, указал на стаканчик, стоявший в миске среди наколотого крупными кусками льда.
– Дадите ему выпить, как проснется.
– Хорошо.
– И упаси его Господь вставать!
– Помню.
Вахрамей посмотрел на принца, перевел взгляд на короля. Словно вопросил: «Да полно, справитесь ли?»
– Начнет ерепениться, свяжем, – мрачно пообещал король.
– Тоже выход, – серьезно ответил Вахрамей. – Что ж, ваше величество,
– Справимся, – хмыкнул король. – Не таких буянов укрощали.
Скрипнула, закрываясь за Вахрамеем, дверь. Король задвинул щеколду, прошелся по комнате. Заглянул в спальню к дочери. Рада спала, по-детски свернувшись в клубочек, натянув край одеяла на голову. Егорий сглотнул вставший в горле ком. Девочка моя, неужели ты уже невеста? Будущая королева Таргалы… что ж, сам себе я могу признаться: ты решила правильно. Лу тебя убережет.
Егорий придвинул кресло к постели сына. Валерий дышал тихо и ровно, лечение явно пошло ему впрок. Но Егорий слишком хорошо знал Вахрамея, чтобы пропустить мимо ушей предостережение старого лекаря-магознатца. Знал он и сына: что Лерка, едва проснувшись, будет порываться встать, так же верно, как рассвет поутру.
Король сжал кулаки. Лерка, Лерка… в твоем возрасте я тоже плевал и на опасности, и на добрые советы, но мне везло. Да и спокойнее тогда было. Отец держал страну крепко, не зря его прозвали Ежовая Рукавица. Править после него было легко. Что же я упустил, где дал слабину? Долгие годы все шло своим чередом: сомнительной верности княжества под незаметным, но надежным присмотром, Орда почти не балует, торговля процветает… когда же следовало встревожиться?
Отказ княжича Гориславского служить в королевской роте? Что ж, скандал тогда вышел изрядный. Нахальный мальчишка едва не насмерть разругался с отцом и братьями, но выбрал сам, и выбрал – где труднее. Еще станет капитаном короля Валерия. Кстати, надо узнать, как ему служится… Егорий завязал мысленный узелок: не забыть бы за суетой.
Женитьба князя Витегорского? Восемь лет Артемий во вдовцах ходил, все Милолику свою забыть не мог, и вдруг – заезжая девчонка, дочь безвестного сотника, бежавшего от гнева ханджарского императора. Далеко сотник забрался, нечего сказать; но что опала его да бегство – не игра, выяснили доподлинно. Ищейки из Когорты Незаметных прошли по следу беглеца аж до Летнего Стана – где и напоролись на королевскую гвардию. На несчастье императора: его ищейки в плен не сдаются, однако у заклинателей Двенадцати Земель свои секреты на такие случаи. А новая княгиня… что ж, чернокосая девчонка мужа обожает, весела, добра к людям, и коль излечит Артемия от тоски, так дай Господь ей счастья.
Застонал во сне Валерий. Король положил ладонь сыну на горячий лоб, шепнул:
– Спи, Лера, спи, сынок. Я с тобой.
Дыхание принца выровнялось. Король откинулся на спинку кресла, вновь принялся перебирать в памяти события последнего года. Самое тревожное, конечно – посольство Гордия в Таргалу. На первый взгляд – глупость несусветная: все знают, как дружен Лу с материной родней. Но великого князя Ижеславского глупцом не назовешь. Кем угодно, но не глупцом. И в людях он разбирается, а уж интриги плести – равных князю, пожалуй, и нет ныне. Разве что ханджарский император… проклятье, этот еще к чему вспомнился?! А ясно, к чему… император – головная боль будущего зятя. Тоже не мед с патокой, да…