Зерно А
Шрифт:
– Влад, мне так жаль!
– Жалко у пчелки, - проворчал брат, морщась, когда я принялась расцеловывать его.
– Прости, прости, тебе больно?
– Терпимо. Ладно, если хочешь, - Влад деланно снисходительно вздохнул и закатил глаза, - можешь продолжать. Чмокнешь меня в нос?
Я запечатлела поцелуй на кончике его носа.
– Я не уберег тебя, Рита, - сказал он внезапно потяжелевшим голосом, и я отодвинулась от него.
– Никогда не прощу себе
– Знакомая пластинка. Именно этим я всю ночь пилила Эдуарда и Софию.
– Они тоже здесь?
– А как же. Ты у нас главный нарушитель спокойствия.
– Я подумала и добавила: - И главный подарок на Новый год.
Верхушки тополей, похожие на рыбьи скелеты, заметали небо, будто хотели соскрести с него неоновые звезды. Молодой месяц со свитой из облаков важно плыл к горизонту.
Мы молчали, глядя друг на друга. Рука об руку с таким молчанием обычно идут неловкость и напряжение. Но, ни того, ни другого в протянувшейся между нами тишине не было. Никогда не было.
Влад первым заговорил:
– Тебе пригодилось то, чему я тебя научил?
Что толку скрывать?
– Да. В одного стреляла. Второго честно хотела пристрелить, но, в конце концов, его прикончил идущий по моему следу призрачный киллер.
Я продемонстрировала седую прядь волос. Взглянув на окаменевшего Влада, пожала плечами с видом 'дерьмо случается'.
– Расскажи подробнее, - процедил брат.
– Подробнее!
– А-а, - я отмахнулась, - позже. Все завязано на 'Темной стороне'. Скоро ты узнаешь всю историю от и до, причем, у тебя будет широкий выбор источников, откуда черпать информацию. Надеюсь, ты обратишься к тому, который сидит перед тобой.
Несомненно, Влада ожидали много насыщенных открытиями минут. Громову повезло, что брат некоторое время будет не в кондиции: у засранца, следуя терминологии ученого мужа Гранина, есть время сделать 'обширный заказ на собственные похороны'.
– Рита.
– Черт возьми, не сейчас, окей? В итоге, ты рассвирепеешь, у тебя безумно заблестят глаза, и запульсирует жила на виске, и мне придется звать кого-то, чтобы вкололи тебе успокоительное.
– Ты оскорбительно низкого обо мне мнения.
Я поправила ему подушку.
– Но, заметь, не смотря на это, все равно люблю тебя.
– И я люблю тебя.
Атмосфера перемирия, любви и заботы растеклась в воздухе. Я наслаждалась каждым мгновением спокойствия.
Я решила для себя, что не расскажу ему об Агнии - о том, что она натворила. Я не держала на нее зла, каким бы отвратительным не был ее поступок. Думая о ней, я испытывала щемящую боль в груди. Но эта боль
В палату постучали.
– Можно?
– поинтересовался из-за двери Эдуард.
София вошла следом. Она еле перла огромный букет роз. Не удивлюсь, если букет был тяжелее меня. Черт, где они выдрали розы в такое время? Она улыбнулась Владу, блеснув жемчужными зубами, и потупила взгляд.
– Как на похороны, - заметил брат.
– Язык прикуси, - прошипела я.
– Если бы не смягчающие обстоятельства, я бы непременно влепила тебе хороший подзатыльник за эти слова.
Широченные улыбки синхронно расползлись по лицам обоих мужчин.
– На самом деле, я не против подзатыльника, - заметил Влад. Ямочки на щеках придавали ему невинный вид.
– Надеюсь, Эдуард тоже не будет против, когда я буду откручивать ему голову. Эд, мужик, - в голосе брата появились рычащие нотки, - ты мой суфлер, черт возьми, пока меня нет в Пороге, и ты тоже не уберег эту проблемную женщину от проблем.
Ну вот, начинается.
Эдуард покачал головой, и полными грусти глазами взглянул на меня:
– Что я тебе говорил? Ты на очереди.
– Не-а. Мне он не грозился ничего открутить. У нас, видишь ли, момент счастливого воссоединения. Я его любимая сестра.
– А я его лучший друг.
– Увы, я все еще бью тебя по всем статьям.
– Знаю.
Мы дружно захихикали. Эдуард? Да захихикал? Воистину удивительное утро.
– Вообще-то в этом нет ничего смешного, - заметил Влад с все еще играющей на лице легкой, как бриз, улыбкой.
– Брось, ты не настолько трудолюбив, чтобы скручивать головы направо и налево. К тому же, это потребует огромных затрат энергии. А ты сейчас и стакан воды поднять не сможешь.
– Спасибо, сестренка. Люди любят выглядеть глупо. Я тоже люблю.
– И он этак игриво, весь из себя хитрый, зыркнул на Софию. Черноволосая хихикнула. И она туда же?
Минут через десять в палату вошла доктор и выставила нас за двери. Никто не возражал - Владу нужно отдыхать и набираться сил.
– Софии понравился Влад, - сказал Эдуард, закрывая за мной дверь.
Черноволосая метнула в него свирепый взгляд.
– Только учти, София, - я позевала и не потрудилась прикрыть рот ладонью, - он настоит на том, чтобы первого ребенка, если это будет мальчик, назвать Тимофеем. В честь нашего дедушки. Не спорь с ним, запомнила? Нервы целее будут.