ЗЕРО ВАРОШ: первый виток спирали
Шрифт:
«Какой ужас!! – отчаянно подумала Мари, чувствуя, что ее паника и нервозность стремительно увеличиваются, – Я должна немедленно рассказать все Энни!! Наверное, поэтому в моем бреду я и была так сильно уверена в том, что она в опасности!».
Тем не менее, ее привыкший хладнокровно рассуждать разум мгновенно попытался подавить приступ нахлынувшей на нее паники.
«Ну и что ты ей скажешь? – спокойно спросил он, – Поделишься с ней своими догадками? А какие, вообще, доказательства у тебя есть? К тому же, ни для кого не секрет, что ты терпеть не можешь Джоуи! Ну, так и кто тебе, зная это, поверит?»
Да, Мари, действительно, не любила Джоуи. И это чувство
«Теперь я, кажется, начинаю понимать, почему той злополучной ночью я потеряла управление на трассе и попала в аварию, – невесело размышляла Мари, – По-видимому, это связано с последствиями депрессии, в которой я была после изнасилования. Но почему тогда, черт возьми, я ничего не рассказала Энни?! Ведь, судя по моим воспоминаниям, он довольно сильно меня повредил, да еще и избил в процессе. А это значит, что сразу же после инцидента, я с легкостью могла бы все доказать… Так какого же тогда черта, Мари?!».
Но на этот справедливый вопрос ее мозг не дал никакого ответа. Вместо этого, на девушку вдруг нахлынула сильнейшая головная боль и острый приступ тошноты одновременно.
«И когда именно это, вообще, произошло? – лихорадочно пыталась она вспомнить, превозмогая свое отвратительное состояние, – Сколько времени с тех пор уже прошло? Дни, недели, месяцы?»
– Черт!! – истерически всхлипнула Мари, чувствуя в горле душащие слезы, – И почему я опять не могу ничего вспомнить?!
«Потому что у тебя черепно-мозговая травма, – все также спокойно ответил ей внутренний голос, – А ты, что, думала, что все будет так легко и просто после комы?»
Мари неожиданно вспомнила, насколько сильно она всегда ненавидела свое извечно спокойное и циничное внутреннее Я. И сейчас девушка нисколько не сомневалась в том, что это именно его она видела сегодня во сне. Ведь, это ее внутреннее Я всегда было довольно злым и никогда не проявляло ни грамма сочувствия к ней. И, несмотря на то, что это именно оно и делало Мари такой сильной, из-за него она всегда была слишком замкнутой и недружелюбной. Вот и сейчас ее рассудительное внутреннее Я вновь сумело подавить очередную вспышку душевной боли, не позволив ей сломаться и расплакаться.
«А какой в этом смысл? – резонно говорило оно ей, – Ведь все твои жалкие рыдания не смогут помочь тебе что-нибудь изменить…».
И это оно сейчас, в то же самое время, предложило ей спрятать все случившееся с ней глубоко в себе. Для того, чтобы притаиться, присмотреться к ситуации, максимально спокойно и обдуманно разобраться в ней. А только потом собраться с силами и отомстить обидчику. Причем, никому ничего не рассказывая и не доказывать, а лишь взять и проучить его как-нибудь самой, что называется с глазу на глаз…
«Да просто убить его ко всем чертям и точка!» – злобно посоветовал девушке ее собственный разум. Однако, Мари прекрасно понимала, что она вряд ли на такое способна. Это всего лишь ее злость и боль говорят сейчас в ней.
«Я подумаю обо всем этом потом, – решила она, болезненно потирая свой пульсирующий висок, – Тогда, когда моя бедная голова хотя бы не будет жаждать взорваться на миллион частей, как сейчас».
Мари изнеможденно опустилась на подушку. Нет, решено, что Энни она сейчас ничего говорить не будет. И если
Не смотря на сильнейшую головную боль и на данное самой себе обещание подумать обо всех своих проблемах потом, Мари, все же, сама того не заметив, постепенно погрузилась в глубокие и невеселые раздумья.
***
Как ни пыталась Мари вспомнить обстоятельства случившейся с ней аварии и то, что произошло непосредственно перед ней, но пока еще ей это никак не удавалось. Девушка задумчиво перевела свой взгляд на Энни, которая вошла к ней в палату несколько минут назад. Интересно, сестра знает, что здесь недавно был Джоуи? Девушка, тем временем, извлекла из принесенного ею пакета какую-то аккуратно сложенную одежду и, развернув ее, с заговорщической улыбкой продемонстрировала Мари удобный комбинезон с капюшоном, сшитый из мягкого черного бархата.
– Твой любимый, – прошептала Энни, протягивая предмет гардероба Мари, – Я просто подумала, что ты, наверняка, захочешь иметь хотя бы кусочек домашнего уюта в этой скучной больничной палате.
– Спасибо тебе, Энни, – умилилась Мари, – Ты такая добрая…
Она действительно любила этот уютный, теплый комбинезон свободного покроя, настолько комфортный, что в нем даже можно было спать, используя в качестве пижамы.
– Джоуи ко мне недавно заходил, – заметила она, – Ты в курсе?
– Конечно, – кивнула Энни, – Мы с ним вместе сюда пришли. Я знаю, что ты его не любишь, но, поверь мне, что все это время он тоже за тебя волновался.
Мари цинично усмехнулась, но, однако, ничего ей на это не ответила. Просто ее Энни, как всегда, готова была видеть всех вокруг едва ли не в радужном свете. И, конечно же, особенно Джоуи. Но Мари не хотелось сейчас хоть чем-то огорчать сестру, и поэтому она лишь тактично промолчала, напряженно размышляя над тем, что произошло бы с бедной Энни, если бы она все-таки узнала об изнасиловании.
– Энн, а ты не знаешь подробности того, как именно я попала в аварию? – спросила Мари, меняя тему разговора, – Просто у меня провалы в памяти, из-за которых я не могу вспомнить некоторые из недавних событий. При этом, что-то из случившегося я помню довольно хорошо, а что-то почти напрочь забыла… И это очень сильно меня беспокоит…
– Да, доктор сказал мне, что такое вполне возможно из-за твоей травмы, – кивнула Энни, обнимая сестру за плечи, – Но ты, главное, сильно не перенапрягайся. А что касается аварии, – добавила она, – То я и сама не знаю о ней слишком уж много. Мне сказали, что ты не справилась с управлением и потому вылетела с трассы. В результате, переднее колесо, вроде как, за что-то зацепилось, и тебя просто сбросило с мотоцикла. После чего, ты перевернулась в воздухе через голову и упала плашмя на землю, очень сильно стукнувшись, при этом, спиной и затылком. Хорошо еще, что ты была в шлеме, а то, как мы обе знаем, ты можешь иногда поехать и без него…, – одновременно с последними словами Энни укоризненно покачала головой.