ЗЕРО ВАРОШ: первый виток спирали
Шрифт:
Мари улыбнулась ей в ответ виноватой улыбкой. Безусловно, Энни была здесь абсолютно права, но Мари уже начинала предчувствовать, что теперь до конца своей жизни будет выслушивать нотации о необходимости использования шлема. Или же и вовсе о том, что мотоцикл не самое безопасное средство передвижения…
– Есть еще кое-что, – прошептала Энни, – Но я пока не хочу с тобой об этом говорить. Тебе сейчас нужно отдыхать… И мы сможем поговорить обо всем остальном потом.
– Но, все-таки… Что это? – настойчиво спросила у нее Мари, – Скажи мне, Энни! Пожалуйста… А вдруг это поможет мне что-нибудь вспомнить!
Но Энни лишь
– Давай, правда, потом…, – тихо попросила она, потупив свои глаза куда-то в пол.
И Мари пришлось разочарованно кивнуть. Ведь она просто не могла отказать свой сестренке ни в чем. И так было всегда. И Энни об этом прекрасно знала…
Ну, что поделать? Потом, так потом…
– Ты знаешь, – сказала Мари, решив еще раз сменить тему их разговора, – Все то время, которое я провела в коме, мне снилось одно очень странное место. Там абсолютно все было черно-белым, но, при этом, необычайно реалистичным. Я долго бродила там по улицам одного города, пытаясь найти сначала помощь, а потом уже хотя бы какой-нибудь выход оттуда. И этот сон был таким длинным, подробным и сложным. Может это и странно, но я прекрасно понимала, что попала в аварию. И все, что я хотела там, так это найти тебя. Или, хотя бы, как-нибудь сообщить тебе о том, что я жива, и что я в порядке…
Энни внимательно ее слушала, с любопытством прикусив ноготь на большом пальце. В такие минуты девушка обычно становилась похожей на белку.
– И ты до сих пор его хорошо помнишь? – спросила она, – Этот твой сон?
– Да, – подтвердила Мари, – Причем практически в мельчайших подробностях. Весь мир там был очень странным. Все в нем было как-то шиворот-навыворот… Совершенно нелогично, а местами и вовсе абсурдно. Там была, к примеру, всякая кошмарная ерунда, вроде зомби-собак или могил посреди улиц… Но самым необычным было то, что я встретила там очень странных людей, – Мари вновь неосознанно прикоснулась пальцами к висящему на шее аммониту, – И, честно говоря, я даже не до конца уверена в том, что они вообще были людьми. Они больше были похожи на каких-то ангелов или даже демонов… Эти люди не были черно-белыми, также, как и я. Но они постоянно вели себя как-то странно и говорили, порой, загадками. А у одного из них даже не было тени… И это выглядело, честно говоря, жутковато…
– Возможно, ты видела их потому, что была на грани жизни и смерти? – предположила Энни, – Ведь люди, пережившие состояние комы, также, как и ты, порой рассказывают о каких-то ангелических сущностях, которые помогли им вернуться с того света обратно в наш мир…
– Возможно, – согласно кивнула Мари, – Все это так интересно… Они были такими разными по характерам. И я сейчас понимаю, что уже даже успела привязаться к ним. А, может, мне просто сложно себе представить, что их больше нет рядом… Кстати, Энни! – неожиданно воскликнула она, усаживаясь на кровати повыше, – А ты, случайно, не знаешь, давно ли у меня этот кулон?! – Мари приподняла аммонит, показывая его сестре.
С любопытством взглянув на него, Энни, однако, растерянно пожала плечами в ответ.
– Я не знаю, – сказала она, продолжая разглядывать кулон, – Я на самом деле не видела его у тебя раньше… А что? Он такой необычный… Это что, какая-то раковина?
– Да, это аммонит, – пробормотала Мари, почувствовав резко накатившую
– Звучит очень романтично, – игриво улыбнулась Энни, – А ты сама как все это объясняешь?
– Я не знаю, – честно призналась Мари, – Я просто действительно не помню, откуда у меня взялся этот кулон. Что, конечно же, весьма объяснимо, учитывая все эти провалы в памяти…
– Ну, а с другой стороны, ведь можно взять и поверить в то, что тебе его, и вправду, ангел подарил, – с лучезарной улыбкой предложила Энни, – А почему бы и нет, Мари? Ведь люди же верят в Бога, хотя они никогда его не видели. Просто для истинной веры не нужны никакие доказательства, не так ли?
Мари с готовностью и даже откровенной благодарностью ей кивнула. Она ощутила на сердце какой-то приятный подъем. С самого детства, вдвоем с Энни, Мари всегда было так легко и просто мечтать. О чем угодно, обо всем на свете… Поэтому девушка поспешно нагнулась к сестре и благодарно поцеловала ее в висок.
– Расскажи мне о том, о чем ты промолчала, – мягко попросила она ее после, – Пожалуйста, Энн… Для меня сейчас важна любая мелочь. И поэтому я не хочу с этим тянуть только из-за своего неважного физического состояния. Поверь, я чувствую себя вполне нормально! Поэтому я прошу тебя…
Энни вздохнула и вновь заметно погрустнела. Однако, она согласно кивнула и, погладив Мари по голове, тихо спросила:
– Мари, ты принимаешь какие-то таблетки?
На что Мари, с нескрываемым удивлением и недоумением, уточнила:
– Какие, например?…
– Антидепрессанты, – пояснила Энни, – И я не просто так тебя сейчас спрашиваю, Мари. Анализ твоей крови выявил высокое содержание медикаментов. Я очень сильно волнуюсь за тебя… Ведь ты же понимаешь, что твоя авария вполне могла произойти из-за неправильного употребления лекарств…
– Я… я не знаю…, – растерянно пробормотала Мари, однако в голову ей закралось подозрение.
«На самом деле, все весьма логично…, – подумала она, – Наверняка, из-за изнасилования у меня была сильная депрессия, из-за чего я вполне могла и что-нибудь принимать».
– Мари, ты же знаешь, что ты всегда можешь рассказать мне обо всем, – заверила ее Энни, – Обо всем на свете, о чем угодно. Поэтому, я прошу тебя, если ты помнишь или вспомнишь что-нибудь об этом, то не молчи. Ведь я же здесь, рядом… Хорошо?
Мари рассеянно кивнула.
– Да, конечно, – прошептала она, – Я просто, правда, пока не могу вспомнить ничего об этом… Но я очень благодарна тебе за то, что ты мне все рассказала. Спасибо тебе, Энни… Правда!
Сестра улыбнулась ей и нежно обняла за шею, прижав к себе. Отвечая на ее заботливые объятия, Мари в очередной раз подумала, что она пока совершенно не представляет, как она могла бы рассказать о происшедшем с ней Энни, даже если она и вспомнит все события окончательно. Так что, уж лучше пусть это пока останется ее единоличной тайной. По крайней мере до той поры, пока она не будет несомненно уверена в самом факте произошедшего и не вспомнит хотя бы какие-то подробности.