Ж… замечательных людей
Шрифт:
Пи-Пи наморщила лоб.
— Кажется, не помню.
— Да помнит она все! — крикнула Агнесса из кухни. — Мы с ней сто раз проходили.
— Я улицу знаю и город знаю. А номер дома забыла.
— Ну, как же так? — огорчился Каябяб. — Вот будет у тебя дома пожар, ты наберешь 911 и что скажешь?
— Приезжайте на 14-ю улицу к дому, где пожар.
— Каябяб — это особенный человек, — проговорила Агнесса задумчиво. — Умный, интересный, ленивый…
— То есть? — не поняла
— Он сказал, что ему будет лень мне изменять. Понимаешь, всю жизнь моя душа была как театральный туалет: мужики туда заходили, гадили, умывали руки и исчезали. А этот — совсем не такой. Он даже детей и театр любит.
Я попыталась поспрашивать про Зэка: как он живет, что думает обо мне, но Агнесса была не в состоянии говорить ни о ком, кроме Каябяба. На всякий случай я не стала особо допытываться: а то она еще сболтнет Зэку, что я им интересуюсь.
ДРУЖБА НАРОДОВ
29 июня 2007 г.
Я не нахожу себе покоя с тех пор, как Папа Жао застукал меня с мужем. По ночам в голове крутятся мысли: что мне делать, если он все-таки выдаст меня?
Папа Жао не знает, что Зэк — мой официальный супруг, да и вообще он видел его впервые. Сказать, что я привела друга? Мало ли у меня всяких приятелей? Или лучше вообще отпираться — сказать, что у Жао глюки?
Он вроде не должен болтать — иначе самому надо объясняться Полом… Но он-то в этом случае только работу потеряет, а я пойду топиться.
В конце концов я решила втереться к Папе Жао в доверие.
Одна из моих клиенток как раз собралась в Китай. Я позвонила Жао:
— Тебе чего-нибудь привезти?
Он передал список из 34 наименований — ни одно из них не выглядело приличным.
— Это что? — спросила я.
— Не бойтесь, не наркотики.
Клиентка обещала помочь. Папа Жао тоже в долгу не остался.
— Завтра в ботаническом саду будет фестиваль. Члены нашего общества шарманщиков-любителей будут демонстрировать свои инструменты. Так что приходите.
Папа Жао раскрывал передо мной все новые и новые глубины души. А я-то все думала: почему он предпочитает механическую мясорубку?
Одной на мероприятие идти не хотелось и я позвала Агнессу. Но ей было не до шарманок. После встречи с Каябябом у нее в голове что-то переклинило, и она сменила ура-феминизм на ах-романтизм.
— Представляешь, я набрала Каябябу ванну, положила туда ароматических солей и лепестков роз. Свечки зажгла…
— А он?
— А у него глаза, как у несчастной собаки. Залез в воду, посидел пять минут. «Долго еще?» — спрашивает.
Я сочувствовала, пытаясь не заржать. Каябяб в розовых лепестках — это сила! Мы с Полом как-то обсуждали романтические
— Агнесса, на фига тебе эти лепестки?
— Я хочу, чтобы у нас были красивые отношения!
Объяснять что-либо бесполезно.
Еще у ворот я услышала карусельные звуки шарманок. Причем не одной, а сразу нескольких: они перекрывая друг друга, как репетирующие студенты консерватории.
Народу было полно. Члены общества шарманщиков — в пикейных жилетах и шляпах-канотье, — крутили ручки музыкальных ящиков. Только агрегат Папы Жао работал на ножном приводе: рядом с огромной шарманкой стоял велотренажер, на котором трудился взмыленный подросток. Рядом помещался ящик с корявой надписью: «Покрутить шарманку — $3».
Медные трубы сияли на солнце; под бравурную музыку на сцену выезжали деревянные лошадки, разворачивались и уезжали. Дети смотрели во все глаза.
— Мам, смотри! — верещал какой-то мальчишка. — Это дедушка телевизора!
Пока желающие играли на шарманке, Папа Жао расставлял товар в палатке сувениров.
— У меня самая лучшая шарманка во всем обществе, — сказал он, не поднимая взгляда. — Девятнадцатый век, Австрия, ручная работа.
— А что за музыка? — спросила я. — Что-то восточное?
Папа Жао даже оторопел.
— Это гимн Китайской Народной Республики!
Он был явно разочарован во мне. Некоторое время Жао бормотал что-то себе под нос, а потом все-таки решил дать мне еще один шанс.
— Вы можете помочь мне с сувенирами?
Я оглядела разложенные на прилавке игрушечные шарманки.
— Могу, наверное. А что нужно делать?
— Стойте в сторонке — вон там, в кустах, и когда я спрошу: «Сколько?», кричите: «Двадцать пять!»
Что он имел в виду, я поняла через минуту, когда к сувенирной палатке подошел мужчина с дочкой. Девчонка висела у него на руке и канючила: «Папа, купи шарманку, купи шарманку!»
— Почем они у вас? — устало спросил мужик.
Жао сдвинул канотье на затылок.
— Мардж! Сколько?
— Двадцать пять! — отозвалась я.
Он приложил руку к уху.
— Не слышу!
— Двадцать пять!
— А?
— Двадцать пять!!!
— С вас двадцать долларов, сэр!
Мужика надо было видеть. Осознав, что он может надуть глухого продавца, он тут же вытащил кошелек.
— Вот деньги. Спасибо. Пойдем, дочка.
Довольно осклабившись, папа Жао сунул двадцатку в карман. Точно таким же способом мы продали еще четыре игрушки, и каждый раз покупатель был уверен, что совершает сделку века.