Ж… замечательных людей
Шрифт:
ДОБРЫЕ СОВЕТЫ
10 июля 2007 г.
С Полом как-то незаметно помирились. Каждый сделал вид, что ничего не произошло.
Он весь вечер просидел в интернете, выискивая, как помочь Брайану. Время от времени откидывался в кресле:
— Ага! Это сработает.
А я вспоминала себя в школьном возрасте. Была у меня подружка Оля — друг и враг в одном лице. Мы могли вести задушевные беседы, списывать друг у друга
— У кого четыре глаза, тот похож на водолаза! — ликовала Оля.
Я не могла ответить ей тем же. У нее не было недостатков; ее любили учителя и мальчики. Меня не любили даже аквариумные рыбки.
Я пыталась обходиться без «биноклей», садилась на первую парту, но даже оттуда мне ничего не было видно. Впрочем, когда я снимала очки, у меня тут же обнаруживался другой серьезный недостаток — большие глаза. «Эй, лупоглазик!» — вопили мальчишки. А Оля снисходительно добавляла: «Ну ты прищурься, что ли… А то смотреть противно».
Это потом я обнаружила, что если мои глаза подкрасить, то ими вполне можно сводить с ума доцентов. Но в школу краситься было нельзя, да и кто бы мне дал мамину дефицитную тушь, привезенную аж из самой Москвы?
Чтоб не считать себя единственной ошибкой природы, я завела «девочку для битья» — сестру и, как могла, тиранила ее.
— Леля, ты не можешь с нами играть.
— Почему-у-у?!
— Потому что дур мы не принимаем.
На контрасте я казалась себе чуть ли не гением. Еще я била свою первую любовь, Запаскина, и кое-кого по мелочи.
— Шестьдесят процентов школьных задир в будущем будут иметь, по крайней мере, один привод в полицию, — сказал Пол, не отрываясь от компьютера. — А у тех, кого травят, почти всегда проблемы с общением.
Ну да, меня уже арестовывали за участие в антивоенной демонстрации, а проблемы с общением — это моя хроническая болезнь.
Пол вставил бумагу в принтер и начал что-то распечатывать.
— У Тернеров один имейл на двоих. А я не хочу, чтобы Мелисса разговаривала с Брайаном о том, что случилось. Ты можешь передать этот список Тедду?
Я посмотрела. Страница была озаглавлена «Как бороться с врагами»
1) Если можешь уйти — уйди. Их право хамить; твое право — не слушать.
2) Если кто-то прицепился к твоей внешности — родимому пятну, прическе, свитеру, — отвечай: «Да, я знаю. Но мне нравится отличаться от тебя».
3) Задиры всегда мысленно просчитывают твою реакцию: не оправдывай их ожиданий. Они предполагают, что ты будешь плакать, обижаться или вступать в спор. Реагируй по-другому. Тебе обзовут уродом — достань записную книжку и скажи: «Гениально! Можно, я это запишу?»
4) Если есть возможность, высмеивай обидчиков. У тебя отбирают рюкзак — отдай и скажи:
5) Если у тебя проблемы в школе, всегда говори об этом учителям и родителям.
— У нас это называлось «стукачеством», — сказала я Полу. — За такие вещи бойкот объявляли.
— А если ребенок ничего не говорит, то это называется «маразмом». Задиры всегда наступают стаей — и призывают на помощь всех возможных союзников. Жертве отказано в этом праве? Нет уж — либо драка один на один в равной весовой категории, либо стенка на стенку. И пусть наша стенка повыше будет.
Перед уходом я спросила Пола:
— А тебя в школе били?
— А то! Я же был маленький, очкастый и умный. Меня чуть ли не каждый день заталкивали в трубу, чтобы я ни ногой, ни рукой пошевелить не мог. Конструкция называлась «Мозговая кость».
ВСЕ ДЛЯ ЖЕНЩИНЫ
11 июля 2007 г.
Тэдд невысок и молчалив. Его неумение ценить себя просто изумительно. У него диплом по экономике, а он работает утенком в Диснейленде.
Я не решилась прямо спросить, почему. Пыталась выведывать у Мелиссы — она только злилась: «Потому что дурак!»
Сегодня Пол рассказал мне, в чем дело: как обычно, он знал все про всех.
Тедд родился в очень богатой семье, его отец был успешным адвокатом, владевшим несколькими домами в Палос-Вердис, одном из шикарнейших пригородов Лос-Анджелеса. Но двадцать лет назад он оказался замешан в какую-то смутную аферу, связанную с ЦРУ: его чуть не посадили и отобрали все имущество. Восстановить утраченное папа так и не смог. У него началась паранойя: клиенты казались ему подосланными убийцами.
История закончилась совсем печально: папа бросил юриспруденцию и устроился привидением в комнату страха. Только там, среди пластмассовых покойников и пауков, ему было хорошо.
Разумеется, мать не выдержала и развелась с ним.
Проблема заключалась в том, что она не умела быть бедной. Ни дня в своей жизни не проработав, она остро нуждалась в мужчине, который заботился бы о ней. Все ее надежды сосредоточились на старшем сыне, Тедде. Пока он учился в университете, мать мечтала о том, как он разбогатеет, и ее жизнь вернется на круги своя.
Когда у Тедда что-либо не получалось, она впадала в панику. Металась, кричала и глотала антидепрессанты. «Ты что, хочешь нас по миру пустить, как твой отец? Я столько сил в тебя вложила!»
А у Тедда душа не лежала к бизнесу. Он чувствовал ответственность за мать, за младших сестер, но ничем не мог им помочь. Вина волочилась за ним, как ядро за каторжником.
Оценки у Тедда были отличными, и после вуза он сразу же получил место в банке. Но через несколько недель босс сказал, что «тормоза» — это не его специальность, и пусть Тедд убирается к чертям собачьим.