Жадина платит дважды
Шрифт:
– Хотите еще посмотреть на бородатую женщину или поиграть в автоматы? – предложил нам Андрей. – Я не могу пойти с вами, у меня скоро выступление начинается.
Но мы предпочли пойти с ним.
– Тогда после выступления Алины и Никиты, они сегодня выходят последними, сразу же идите к моему фургончику, – сказал Андрей. – А я пойду помочь приготовить номер Алины и буду ждать вас там. Ее фургончик стоит рядом с моим, он голубой, и на нем пять рыжих клоунов.
После этого он оставил нас смотреть представление, которое началось с выхода на арену смешного рыжего красноносого
Потом он исчез, а следом за ним на посыпанную опилками арену вышел фокусник, за фокусником-виртуозом появился дрессировщик с собачками и клоун. Так что мы не скучали. Последним был метатель ножей. Никита деловито приковал Алину к щиту, затем отошел на несколько десятков шагов. Сильно размахнулся, и у нас перед глазами замелькали лезвия. В общей сложности он воткнул несколько десятков ножей возле безмятежно стоящей Алины, разрубил у нее на голове небольшое яблоко и рассек хлыстом листок бумаги, не больше промокашки, который она держала перед собой. На этом представление окончилось.
И мы с Маришей послушно отправились разыскивать фургончик Алины, где нас по уговору должен был поджидать Андрей. Несмотря на позднее время, народ и не думал расходиться, и без сопровождающего, который знал тут каждый уголок, ярмарка развлечений казалась совершенно необъятной; естественно, что мы скоро заблудились. Вместо того, чтобы прийти к конюшне, мы вышли к палатке отвергнутой нами бородатой женщины. Народу тут почти не было, видимо, небритая дама не пользовалось большим спросом. Точно так же, как и гадалка Эльвира, чья палатка стояла рядом.
– Давай спросим у нее, как нам пройти к конюшне? – вдруг предложила Мариша и тут же устремилась к входу.
Мы бесшумно вошли в пустую палатку, колокольчик, подвешенный над дверью, глухо звякнул и затих. Под потолком дремал старый попугай, вдоль стен висели пучки трав, позаимствованные в зоологическом музее чучела мышей и пресмыкающихся. Возле покрытого серебряными звездами занавеса, отделявшего заднюю часть палатки от приемной, находился стол, а на нем – хрустальный шар, стояло несколько баночек с цветными жидкостями, картину дополняла изрядно потрепанная колода карт. Мы с любопытством подошли к столу, и тут раздался голос.
– Ты уверена, что этой дозы хватит на всех? – внезапно спросил мужчина. – Мне требуется знать точно, смогу я от них избавиться или нет.
Мы вздрогнули, нам показалось, что голос звучит в абсолютно пустой комнате. Наконец мы догадались, что ничего сверхъестественного тут нет, а голос идет из-за занавески.
– Будь уверен, качество гарантирую. Сдохнут через несколько минут. А если принять только одну ложку, то возникнут разные видения, – сказала женщина.
– Это им ни к чему, – отрезал мужчина.
– Только вот как ты им дашь?
– Не бойся, у меня все продумано, – уверенно
– Кровожадный ты, – заметила женщина. – А ну как узнают? Смотри, как бы Кешка не прознал. У нас ведь после Глашки и Машки все злые, а он их как детей любит. Тогда тебе не поздоровится, да и мне тоже. Мигом сообразит, кто тебе отраву достал.
– Плевать на него, – сказал мужчина. – Сам виноват.
А будет возникать, я и ему плесну малость. Пусть поносом помучается, придурок.
– Я этого не слышала, – заявила женщина. – Давай деньги и проваливай, чтобы тебя тут не увидели.
За занавеской раздался шорох, должно быть, покупатель отсчитывал требуемую сумму. Осторожно, стараясь не выдать себя, мы начали приближаться к довольно ветхой на вид занавеске, надеясь увидеть в щелочку участников жуткой сделки. Но, к сожалению, моя подруженька, корова разэдакая, свернула на пол уродливый светильник, стоящий на небольшом возвышении. Впрочем, ничего удивительного: комнатка была до того мала и так плотно набита всяким барахлом, что и в более спокойном состоянии трудно было пройти по ней, ничего не зацепив.
Металл загрохотал по дереву, а мы с Маришей кинулись прочь, но не успели. Внезапно другая занавеска, которая находилась у нас за спиной и которую мы приняли за стену, отдернулась, и вошла смуглая цыганка в ярком платке, в золотых серьгах и с золотыми зубами. Неизвестно, кого она тут ожидала увидеть, но мы ее явно не порадовали.
– Кого вам? – абсолютно нелюбезно осведомилась она.
– Ничего себе обращение! – возмутилась Мариша. – Мы к гадалке. Вошли, а тут никого нет.
– Вы тут давно околачиваетесь? – поинтересовалась цыганка. – Больше ничего не разбили?
– Ничего, – совершенно искренно заверила Мариша.
Цыганка с облегчением вздохнула и сказала, ткнув пальцем в Маришу:
– Одного мужика потеряла, другого найдешь. Не бери в голову. Дальняя сторона не для тебя. Ближе искать нужно.
Мариша открыла рот да так и замерла. Она и в самом деле только на прошлой неделе вернулась из Германии, сбежав от любящего немецкого мужа. При этом она заявила, что лучше уж жить здесь у себя на родине в голоде и грязи, чем с мужиком, занимающимся любовью исключительно по средам и субботам и подробно расписавшим всю их будущую жизнь на несколько лет вперед. Так что слова цыганки были очень похожи на правду.
– А ты, – повернулась ко мне цыганка, – берегись! Все в облаках порхаешь, смотри, как бы совсем туда не улететь.
– Раз у вас плохое настроение, могли бы заранее предупредить, – сказала Мариша, выбегая из палатки и устремляясь в соседний домик.
Но она опоздала. В палатке бородатой дамы, где только что разговаривали два таинственных заговорщика, мы уже никого не застали. Там стояла лишь одинокая тахта, на которой полагалось возлежать бородатой даме в ожидании клиентов, и на стене висела занавеска. Только не со звездами, а с цветами и изрядно потрепанными райскими птицами. За занавеску мы, сами поражаясь своей отваге, все-таки заглянули.