Жадина платит дважды
Шрифт:
– И вы представляете, ваша соседка ни капли не удивилась, – сообщила я оторопевшей женщине. – Напротив, ваша соседка была очень горда собой, похвасталась, что все прошло гладко, а в милиции сплошные лопухи, раз их так легко надуть. И что сигареты она стащила у своего мужа и пообещала сделать все, как нужно, и поинтересовалась, когда отпустят вашего дорогого Сережу. И еще просила вам передать, что она будет стоять на своих показаниях, как кремень, никто не сможет подкопаться.
– Что скажете? – поинтересовалась Мариша. –
– Не выдавайте! – рухнула перед нами на колени Антонина Александровна. – Не губите невинного человека. Тамара Львовна сама предложила пойти на эту небольшую ложь. Ведь Алина и в самом деле могла приехать в Воронеж. А так мы спасли невиновного.
– Это Зорин-то невиновный! – возмутилась я. – Он держал вашу внучку в страхе целых три месяца. Так пусть бы сам испытал, каково это, трястись от страха, ожидая решения своей участи.
И мы ушли, дав Антонине Александровне возможность поразмыслить, не слишком ли она все-таки эгоистична и может ли по-прежнему манипулировать людьми по своему желанию. Конечно, выдавать мы ее не собирались. Но где же все-таки пряталась Алина, если и в Воронеже ее не оказалось?
– Думаем дальше, – заявила Мариша. – Ты Алина, тебе грозит опасность, ты инсценировала свою смерть. Домой ты не поехала, где ты будешь еще прятаться?
– У друзей, – сказала я.
– А кто у Алины друзья? И есть ли они у нее? По-моему, сплошные любовники.
– А может быть, она у режиссера, у своего отца то есть! – поправилась я. – Наследница квартиры – дочь Аллы, а она сейчас отдыхает. Вряд ли у самой Аллы есть ключи от квартиры Никаловского, а вскрывать железную дверь она не станет.
– А ведь верно, есть ключи у соседской бабушки, которая убиралась у Никаловского, – напомнила Мариша. – Алину она знает, могла и дать ключи.
Мы погнали на квартиру к Никаловскому. Все-таки очень удобно иметь свою машину. Без нее нам за один день ни за что не удалось бы провернуть столько дел. Но голова у меня от усталости гудела, словно колокол.
– Приходила! Сегодня приходила, – радостно сообщила соседка. – Я ей рассказала про убийство, так ей прямо плохо стало. Побледнела вся, едва ее в чувство привела.
Оно и понятно, она его давно знала. Хоть и много у Леши девок было, а с этой он дольше всех встречался. Как появилась у него пару лет назад, так и все. Я-то убитого чуть больше полугода знала, как переехали в этот дом. Но он мне рассказывал, что Алина у него самая давняя привязанность. Исчезала она на некоторое время, а потом снова, глянь, а они вместе идут.
– Алина не говорила, куда пойдет и где остановилась? – спросила у соседки Мариша. – Понимаете, нам очень нужно ее найти. Ведь похороны, а она дня не знает.
– Знает, – успокоила ее соседка. – Я ей сказала. Сама завтра собираюсь.
Для нас это было новостью, то есть не то, что соседка пойдет на похороны, а то, что они будут уже завтра.
– Время не перенесли? – спросила я, понятия не имея о времени, на которое назначены похороны.
– Вроде бы нет, было на одиннадцать условлено, – растерялась бабушка. – Сейчас перезвоню Раисе Викторовне.
Раисой Викторовной, оказывается, звали мать режиссера, ту самую, с которой дочь Аллы сейчас должна была отдыхать на югах.
– Она вернулась? – спросила я.
– Сегодня вернулась, – подтвердила старушка, набрав номер и прислушиваясь к гудкам. – Алла им телеграмму отбила, возвращайтесь, мол, несчастье случилось, Леша умер. Они и прилетели. В Сочи отдыхали.
– Раиса Викторовна? – внезапно сказала она в трубку. – Простите, что отвлекаю вас, не до меня вам, но я хочу уточнить, все без изменений осталось? Отпевание завтра в одиннадцать в Спасо-Преображенском соборе?
– Все как и было, – сказала она нам, вешая трубку. – Жаль вот, Алина сказала, что не придет. Но может, оно и к лучшему. Жена ведь все-таки Алла была, а она точно будет.
Мы не стали посвящать старушку в тайны семьи Никаловских – Романовых и тихо удалились. Время было уже позднее, и мы вернулись на ярмарку. Андрей сидел у себя в фургончике и вяло ковырялся в тарелке с жутким месивом, в которое превратились макароны с тушеным мясом, приготовленные на ужин. Мы отобрали у него тарелку и вытащили из сумки несколько оставшихся коробочек с салатами и курицу гриль.
– Здорово! – обрадовался Андрей, набрасываясь на еду. – А то обычно Никита готовил, а тут он уехал, – добавил он, когда от курицы остались одни косточки, а от салатов пустые коробочки.
– Куда? – ахнули мы.
– Вроде бы узнал, где Алина, и поехал за ней.
– Куда? – еще раз ахнули мы.
– Что вы раскудахтались? – спросил Андрей. По-моему, сожрав нашу курицу и салаты, он мог быть и повежливей. – В Воронеж уехал.
– Боже мой! – простонала Мариша. – Там же его схватят.
– Кто? – настал черед Андрея.
– Милиция.
– Где? – еще больше удивился Андрей. – В Воронеже?
Но откуда они догадались? Никита взял телефон у Алининой бабушки, потом позвонил по этому телефону соседке, и та сказала, что Алина приехала, и даже пошла ее звать.
Только та не захотела подходить к телефону. Вот Никита и помчался к ней. А вы бы как поступили на его месте?
– Ладно, – махнула рукой Мариша. – Никиту нам уже не вернуть, как-нибудь разберется. А нам нужно выспаться, чтобы завтра успеть на похороны.
– Думаешь, Алина там появится? – тихонько спросила я у Мариши. – Это ведь огромный риск, там вечно всех хватают.
Но моя подруга уже не ответила мне, она крепко спала, сладко похрапывая во сне.