Жадина платит дважды
Шрифт:
– Смотри, – ткнула я в бок Маришу, как только она вылезла из машины.
Просто какая-то мистика, но прямо по курсу между нами и собором стоял Колян, о чем-то взволнованно говоривший с Аллой, которая с ног до головы была закутана в черный тюль. Коротышка стоял рядом и рассеянно смотрел по сторонам. То есть рассеянно до того момента, пока не увидел нас. Тут он застыл, словно его громом поразило, а как только немного пришел в себя, помчался словно угорелый нам навстречу.
– Девчонки, – задыхаясь от обуревавших его чувств, залопотал Коротышка. – Мы
Хотели на шашлыки пригласить.
– Вот тебе и залегли на дно, – мстительно шепнула я Марише.
– Мы пришли на похороны друга, – высокомерно сообщила Мариша Коротышке. – Все развлечения откладываются, сегодня мы скорбим.
К нам подошел Колян и вылупился на почти голую грудь Мариши. А Коротышке, тому, по малости своего роста, больше нравилось глазеть на ее ноги.
– А чем вы таким важным занимались? – глубоким волнующим голосом спросила Мариша. – Вы в прошлый раз нас так неожиданно покинули, мы даже обиделись. Сами понимаете, подобные нам женщины заслуживают лучшего обращения.
– Дело у нас было, – прошептал Колян, завороженно глядя на Маришин бюст. – Очень серьезное, – сказал он, с трудом сглотнув слюну.
– И какое? – поинтересовалась Мариша.
– Одного артиста навестить надо было, – сказал Колян.
– Он вам был должен? Удалось вам с ним поговорить? – сурово осведомилась Мариша.
– Не-а, сбежал, гад.
– И кто же это был? – спросила Мариша, но на этот раз у нее ничего не вышло, похоже, действие ее чар ослабело.
Колян вздрогнул и пришел в себя.
– Тайна, – многозначительно сказал он. – Но мы его найдем, никуда не денется.
– Значит, шашлыки откладываются? – с притворным огорчением спросила я.
– Что ты! – обрадовался Коротышка. – Сразу же после поминок и махнем.
Колян горячо поддержал приятеля. Но, к счастью, пришло время идти в храм. Старухи, сидящие на паперти, закрестились, когда мимо них следом за гробом величественно прошествовала в своих чулках и мини-юбке Мариша.
В храме собралось всего около двадцати человек. Алины среди них не было. А вот насчет убийцы я затруднялась сказать, во всяком случае был один тип, внешность которого как нельзя лучше подошла бы убийце.
Холеная борода и усы, густые волнистые волосы. Он был высок и мистически красив, то есть внешность его соответствовала типажу какого-нибудь отрицательного киношного героя, которого спасает любовь прекрасной девушки – они падки на таких типов. Типчик этот был тем более подозрителен, что стоял он отдельно от всех остальных и ни с кем не разговаривал.
Я осторожно подкралась к Алле и шепнула:
– Кто такой?
Вдова неодобрительно на меня покосилась, давая понять, что она вовсе не одобряет мою манеру клеить мужиков на похоронах, но по-женски понимает, и шепнула:
– Я его не приглашала. Должно быть, какой-нибудь знакомый мужа.
– А из остальных, кого вы не приглашали? – спросила я у нее.
На наш разговор никто не обратил внимания, тем более что священник завелся на полную силу и таким образом
Выяснив, что из приглашенных Алла не знает всего троих, которых точно не приглашала, а все остальные либо знакомые, либо коллеги по работе, я пробралась обратно к Марише и поделилась с ней информацией. Первым из не знакомцев был роковой красавец, второй оказался его полной противоположностью. Светленький, лысенький, низенький и совсем не интересный мужичок. И наконец был еще невысокий и коренастый господин с округлым брюшком, который поминутно смотрел на часы, а затем очень удивленно – на священника.
– Того беленького колобка я видела на киностудии, – шепотом поделилась со мной Мариша. – То ли осветитель, то ли сценарист. Неважно.
На подозрении осталось двое. Оба они выглядели достаточно крепкими для того, чтобы свернуть шею Никаловскому и тем более всадить в него нож. По моей коже пробежал озноб, было как-то неприятно сознавать, что прямо рядом со мной, возможно, стоит убийца режиссера.
Отпевание кончилось, кто-то сел в автобус с телом, кто-то отправился дальше на своих машинах. На кладбище оба подозреваемых прибыли вместе с остальными. На мой взгляд, их поведение было нетипично для убийц, но откуда мне точно знать. Внезапно к представительному господину с часами подошел мужчина, в котором мы без труда узнали переодетого в костюм могильщика опера Сергеенко.
О чем-то поговорив с подозреваемым, опер без особого труда и шума увел его за собой.
Мы с волнением ждали, когда та же участь постигнет и рокового красавца, но ничего такого не происходило. Однако было видно, как напряглось его лицо и как заиграли желваки, когда уводили господина с часами. Красавец немедленно начал продираться за ними следом, но так как он стоял в первом ряду, а народу прибывало, опер со своей жертвой уже успели исчезнуть в неприметном служебном фургончике, стоявшем за деревьями.
Нам не оставалось ничего другого, как отправиться следом за роковым красавцем, который потерял след и без толку метался по кладбищу, его встревоженное лицо выглядывало из-за крестов то тут, то там. Наконец он догадался посмотреть, а не уехал ли его подельник на своей машине. Она стояла на месте, и роковой красавец заметался по кладбищу с удвоенной силой.
Нам скакать за ним через могилы было не с руки, к тому же мы заметили, куда отвел Сергеенко задержанного.
И поэтому смирно стояли, не теряя из вида фургончика, и ждали. Ждать пришлось недолго. Минут через двадцать господин с часами вышел из фургончика и снова присоединился к остальным. Роковой красавец заметил его и, расплывшись в счастливой улыбке, последовал за ним на поминки.