Жадина платит дважды
Шрифт:
– Туда попали, – заверила нас бабища. – Мой муж, радикулитчик проклятый. Как жара, как на огороде работать, так у него спина. Проходите, вколите ему по первое число, чтобы вся дурь из башки вылетела. Не жалейте его, паразита.
Сопровождаемые щедрыми пожеланиями любящей супруги, мы прошли в большую светлую комнату, где на кровати на жесткой фанере, прикрытой одной простынкой, мучался страдалец. Жена за нами не пошла, сказав, что у нее и без этого театра забот полон рот.
– Девочки, а где Ира? –
– Мы не из поликлиники, – заявила ему Мариша. – Вы знали Ильину Светлану и Романова Алексея?
– Конечно, мы же с ними столько лет проучились, потом в экспедиции ездили. А зачем они вам?
Мы и ему сунули под нос красную корочку.
– Ничего не понимаю, они оба давно умерли. С какой стати ими может интересоваться милиция?
– После них остался ребенок, – сказала Мариша.
– Правильно, девочка Алина, но ее взяла к себе бабушка. Они жили где-то в Воронеже. Она сейчас уже совсем взрослая, вы из-за нее?
– Другой ребенок, – с нажимом сказала Мариша.
– Другой? – удивился мужчина. – Другого у них не было. Одна девочка, родилась прямо в экспедиции, Света до врача добраться не успела, роды протекали очень легко и без осложнений. Часа за четыре была уже готовая девочка.
Врач приехал к тому моменту, когда ребенка вымыли и пуповину обработали.
– Света всегда в экспедициях со своим мужем была?
– Нет, но когда мы с ними в последний раз ездили, они были вдвоем. Потом я не знаю, я больше не ездил, у меня радикулит приключился, до сих пор вылечиться не могу.
Никаких тяжестей поднимать нельзя, а копать тем более, – последние слова он произнес довольно громко, и в ответ из кухни донесся ехидный хохоток. – Пришлось пойти работать в институт преподавателем, – закончил мужчина. – Романтики никакой, зато дома – в тепле и чистоте.
– И куда вы в последний раз ездили? – поинтересовалась Мариша.
– Под Новгородом были раскопки, – охотно сообщил нам больной, на которого воспоминания о студенческих годах произвели поистине целительное воздействие.
Если в первые минуты нашего визита он лежал пластом и даже пошевелиться не мог, то сейчас вполне резво приподнялся на локтях и даже сел. А затем, сказав: «Славное было времечко!», Семен Борисович встал и прошелся до окна.
– А с кем дружила Светлана? – спросили мы.
– С Наташкой Родниковой, – не задумываясь ответил Семен Борисович. – Такие подруги, просто не разлей вода.
Даже когда Света и ее муж погибли, так Наташка хотела взять Алину к себе, удочерить ее, так сказать. Говорила даже, что у нее девочке будет лучше, чем с родной бабушкой.
Странная она, но хорошая.
– А где эта Родникова сейчас?
– Не знаю, если не дома, то в экспедиции. Если
Мы с благодарностью записали телефон.
– Мать у Светы была с большим приветом, – пустился в воспоминания больной. – Когда она узнала, что Света собирается замуж за однокурсника, примчалась в Питер, тогда еще Ленинград, чтобы помешать браку. А услышав, что его фамилия Романов, словно другим человеком стала.
Накупила подарков и сама молодых торопила со свадьбой.
А Наташка всегда тенью ходила за Светланой, та была очень красивая, а Наташа так себе. Хорошенькая, но не больше. Зато добрая, всех жалела, от бездомного котенка до попавшихся на клейкую ленту мух. Не представляю, как ей удалось так хорошо в жизни устроиться. Доктор наук, доцент, всеми уважаемый человек, но нисколько не изменилась.
Говоря это, он ходил из одного конца комнаты в другой, но как только раздался звонок в дверь, его лицо перекосила страдальческая гримаса.
– О! Моя спина! – простонал он. – Какая боль! Сил нет терпеть.
– Снова к тебе! – раздался громоподобный голос из прихожей. – Ирочка!
Ирочка оказалась теткой сильно за сорок с блудливыми глазами и пышной фигурой. Лично я на месте жены такую к мужику и за сто верст не подпустила бы. Но, видимо, жена почувствовала все же какую-то смутную тревогу, потому что осталась стоять в дверях комнаты, наблюдая, как ее страдальцу будут делать укол в задницу.
– Смотрите, смотрите, – поощрила она нас. – Учитесь. У Ирочки очень легкая рука, такому, конечно, не научишься, но хоть посмотрите.
Семен Борисович червяком извивался на диване, по-моему, не столько от боли в спине, сколько от страха перед иглой Взявшись за ремень брюк, он умоляюще взглянул на Ирочку, потом на жену и прошептал:
– Дорогая, не могла бы ты выйти и увести девочек. Как-то неловко. Все-таки не театр, а серьезное дело.
– Скажите, какой недотрога, – рассмеялась жена. – Пойдемте, девочки. В кухне Ирочку подождете.
Ирочка управилась неожиданно быстро Только хозяйка успела налить нам по чашке чая, как уже выскочила медсестра.
– Ну, Ирочка, вы просто волшебница, – улыбнулась хозяйка. – Попейте чайку.
– Некогда! Работы много. Девочки, вы идете?
Мы вышли на лестницу следом за бойкой бабенкой.
– Семен мне все про вас рассказал, как его дурында приняла вас за моих практиканток. Вот я и решила вам подыграть. Вы не в обиде?
– Ну что вы! – заверила я ее. – А что вы ему колете?
– Да ничего я ему не колю. Этому лентяю нужно, чтобы его жена от него со строительством бани и с огородом отвязалась, вот он и придумал себе такую удобную болезнь.