Жадина платит дважды
Шрифт:
– Сначала дом, – решительно сказала Мариша.
И мы покатили в Токсово. Сегодня поселок бурлил. По домам ходили подозрительно аккуратно подстриженные люди, а место, где детишки разводили костер, и сам дом, в котором мы побывали ночью, были оцеплены. Мы от души понадеялись, что мерзкого охранника, стрелявшего в нас ночью, тоже задержали. Покрутившись вокруг дома, мы сунулись было в кусты сирени, но тут же наткнулись на вежливо улыбающегося мужчину, который просверлил нас своими стальными глазами.
– Пресса. Можно поснимать?
Мужчина ничего не ответил, но во второй раз соваться в сирень мы не решились, а пошли к воротам, возле которых стояли какие-то мрачные люди. Эти господа да еще другие, копошащиеся возле дома, тоже не отличались общительностью. Даже фальшивое журналистское удостоверение никогда не существовавшей газеты не сделало их общительней. Должно быть, тот, из сирени, наябедничал на нас остальным. И мужчины со стальными глазами смотрели на нас с такой дружной подозрительностью, что ни о каком сближении не могло быть и речи.
– Сговорились они все, что ли? – удивилась Мариша, когда очередной мужчина вежливо, но решительно покачал головой в ответ на нашу просьбу прояснить ситуацию.
Кроме нас, тут толклась еще парочка репортеров, которым повезло больше, они уже сворачивались. Мы подошли к ним. К счастью, это были нормальные парни, адекватно отреагировавшие на Маришины прелести и дружно заулыбавшиеся при нашем приближении, несмотря на то, что настроение у них было не самое лучшее.
– Не пойму, что тут случилось, – начала Мариша. – Нам сообщили о пожаре, в котором – жуть! – погибло то ли десять детей, то ли вообще все дети этого поселка. А на самом деле все дома целы, а тут толкутся эти…
– Тут не пожаром пахнет, а кое-чем похлеще, – сказал довольно страшненький парнишка.
Я всегда замечала, что чем парень симпатичней, тем труднее идет на контакт. Даже перед тем как ответить, который сейчас час, такой красавчик может томительно долго думать, а стоит ли ему вообще вам отвечать. Трудно им живется, красавчикам, вечно приходится думать, а не кроется ли за самым невинным женским вопросом по пытка соблазнить его. Можно подумать, что женщины только и думают о том, чтобы затащить их в свою постель.
А в последнее время приходится опасаться и мужчин, ведь многие пустились в погоню за молоденькими и смазливыми парнишками. Вот уродливым парням преследования опасаться совершенно нечего, поэтому они так раскованны и охотно идут навстречу, дай им хоть малюсенький повод.
– И что же взорвано? – сделала я большие глаза, впрочем, без всякого особого усилия, я и в самом деле была изумлена.
– Судя по мощности взрыва, склад боеприпасов, – сказал парень. – Думаешь, чего сюда из ФСБ целый отряд прислали.
Репортеры собрались и уехали, а мы решили немного побродить по поселку. Дети нам как назло не попадались.
Пришлось идти на берег озера. Здесь детишки были, но все сплошь с родителями.
– Ты из поселка? – спросила у него Мариша и, дождавшись, пока мальчишка соизволит кивнуть, спросила снова:
– А Нюшу знаешь?
– Это мелкая такая? – спросил парень. Которому едва ли исполнилось шесть. – Ну, знаю:
– А где она живет? – торопливо спросила я, увидев, что к нам крупными скачками приближается мамаша ребенка с лицом агрессивным и сердитым.
– В желтом доме, – успел сказать парнишка прежде, чем его мамаша настигла жертву.
– Он у нас один такой, не спутаете! – крикнул нам парень, увлекаемый мамашей прочь от нашего опасного общества.
Мальчуган оказался прав. В поселке все дома были выстроены из белого или красного кирпича. И только один был построен, как и полагается загородному дому, из дерева. Стоял он на участке, больше напоминающем английский парк из-за обилия деревьев, кустарников и цветников, умело стилизованных под дикорастущие.
Вышки возле ворот тут не было, злобных доберманов, которые горели бы желанием вцепиться вам в горло, тут тоже не наблюдалось. Мы толкнули калитку и прошли по дорожке из желтого камня к дому. По пути мы миновали несколько мелких ручейков, стекавших в небольшой водоем, усаженный лилиями, и одну речку, образующую живописный водопад, который выглядел в точности как настоящий, во всем, за исключением размера.
Перед домом была роскошная лужайка, сплошь засаженная цветами без всякого порядка и плана. Каким-то образом садовнику удалось добиться, чтобы все цветы были примерно одной высоты, так что перед нами качался сплошной цветочный ковер.
– Мавританский газон, – ахнула Мариша. – Я думала, такое бывает только на картинках.
Пока мы огибали газон по широкой дорожке, посыпанной песочком, я успела насчитать до тридцати разных цветов. Из них я знала лишь кустовой душистый горошек, незабудки, ноготки, настурцию, ромашки, космею, хризантемы, маргаритки и бархатцы. Многие другие цветы я видела впервые, но все они выглядели восхитительно.
Из дома вышла пожилая женщина с несколько суровым лицом.
– Кто вы такие? – довольно нелюбезно спросила она.
– Можно повидать Нюшу?
– Она больна, – отрезала женщина. – Занимайтесь своими делами и не впутывайте в них ребенка. Она всю ночь спала и ничего не видела.
Мы только рты разинули. Либо тетка беспардонно лжет, либо не имеет ни малейшего представления о том, где по ночам гуляет их ребенок.
– Няня, – раздался из дома укоризненный голосок. – Как ты разговариваешь! Это мои подруги, они живут тут, они не из ФСБ.
– А-а, – расплылась в улыбке женщина. – Тогда проходите, а я Нюшина няня. Вы не поверите, просто измучили нас эти гости. Вбили себе в голову, что наши дети пробрались на участок соседа и развели там костер. Ночью!