Жаклин Врана

Лерой Тодд

– Попроси у охранника, чтобы нас к нему отвел, а там разберемся.

– Хорошо, – резво кивнул он и бросился к охраннику у ворот.

– Не к тому, – изменила его направление Жаклин.

Через минуту пару следователей уже вели по коридорам и лабиринтам камер. Все переговоры девушка оставила за практикантом. Он провел короткую беседу с начальником тюрьмы, сделал короткий отчет и составил план, которому последовали оба. Жаклин все это время рассматривала скудный вид из крошечного окна, без остановки

курила и разыскивала автомат с кофе.

– Тебе на второй этаж, камера под номером двести сорок три, – вернулся с отчетом практикант. – На входе попросишь охранника тебя сопровождать. А я поднимусь в будку дежурного – сейчас он спит – а затем в столовую, которая вообще на другом корпусе.

Жаклин вымеряя каждую ступеньку и разворачиваясь как огромный внедорожник, оказалась у решетки второго этажа и махнула охранникам. Тех уже оповестили, поэтому лишних вопросов и удостоверения не потребовалось.

– Со мной должен идти сопровождающий, – передала слова Лока она и последовала по коридору, не дожидаясь решения о том, кто же из них пойдет.

К оскорблениям заключенных Жаклин не прислушивалась. Она остановилась у прутьев последней камеры и опустила глаза на свернутого в кровати мужчину среднего возраста.

– Вставай, Грегори, – скомандовал охранник. – К тебе посетитель.

Жаклин отступила на шаг и кивнула ручке. Тот с недоумением за ней наблюдал.

– Откроете? – уточнила девушка.

– Хотите пройти внутрь? – усомнился он.

– Мое имя Жаклин Врана, – прошла в открытые двери она, поблагодарив охранника кивком. – Вы можете уйти.

– Грегори Биркинс, – поднял голову заключенный.

– Я вашего имени спрашивала, потому что в отчете вряд ли стану упоминать. Можете сесть.

– У меня проблемы со спиной, – объяснил Грегори. – К тому же это отравление. Тюремный врач прописал постельный режим…

– Вы не поняли. Это не вопрос.

Мужчина всмотрелся в ее серьезное и спокойное лицо, слишком каменное и мужественное, и медленно подчинился.

– Ваша биография меня мало интересует. Кто разносил напитки с едой?

– Дежурный, – смутился он. – Почему вас интересует кончина обычного заключенного? Такие дела обычно не разбирают. Мне интересно, почему на некоторых заключенных плевать хотели, а некоторым отдают такую честь? У него какие-то серьезные связи?

Жаклин посмотрела на него ничего не выражающим лицом, прокашлялась и вернулась к опросу.

– Итак, напитки с едой.

– Дежурят здесь трое попеременно, – успокоился Грегори. – Этой ночью Ульф.

– Хорошо, в эту ночь, – еле сдерживал раздражение мужчина. – В эту ночь дежурил Ульф. Он здесь работает, сколько я себя знаю.

– Значит, он принес колу вместо простой воды?

– Да, но мы не стали подзывать охранника. Боялись,

что отнимет, если узнает о том, как нам сказочно повезло. Кормят здесь неплохо, но иногда хочется сожрать какую-нибудь гадость. Может, она каким-то образом сократит наш срок. Ну, так, знаете, чтобы не брать грех на душу. Я-то здесь пожизненно.

– Личные переживания оставьте при себе. Одно не понятно, – задумалась девушка, – почему кола предназначалась именно Николасу? Кто-то ведь должен был оповестить и дежурного, и кухарку.

– Ульф сказал, что это подарок от кухарки для новоприбывшего.

– Во сколько разносят еду?

– В девять вечера.

– Но Николаса не стало только в четыре утра.

– Он ведь не сразу ее прикончил.

– А с вами, значит, не поделился?

– Поделился, но много меня в нее не влезает. Я сделал только глоток. От непривычки меня затошнило, но я сдерживался, а через пару часов почувствовал, что если этого не сделаю, желудок разорвется.

– Но ведь, как я понимаю, вы не против эвтаназии. Могли бы допить.

Грегори хрипло рассмеялся, но непроницаемое лицо девушки остановило его веселье.

– Вы серьезно? – на всякий случай решил убедиться он.

– Серьезнее не бывает. Пожизненное заключение – это не шутки. Слышали о последней тенденции? Самоубийство в Европе возросло на двадцать процентов за последние пять лет. Мне интересно послушать, что об этом думают такие, как вы.

– Вы меня с кем-то путаете. Я, конечно не рад, что сюда попал, но за жизнь надо держаться каждый день. Это все, что у меня осталось. И если я понесу наказание сейчас, то после мне не придется нести этот крест повторно.

– Николас к числу самоубийц не принадлежит и сам подсыпать яд бы себе не стал.

– Он не был склонен к суициду, – кивнул Грегори. – То есть он принадлежит к числу молодежи, но не той, которая пытается замечать в жизни только темное. Как я понял, мальчик был очень талантливым. Без преувеличения талантливым. Такие люди уверены в своем святом предназначении даже в самые тупиковые моменты. Они думают, что ангел будет сохранять их жизни до тех пор, пока те не выполнят свой долг в уплату за гениальность.

– Дальше, – безразлично прервала его Жаклин. – Ваш сосед потерял сознание, на что вы позвали охранника.

– Сознание он потерял не сразу. Его бросило в жар, вены на лице и шее разбухли, налились кровью и пульсировали как безумные. Он протянул руки, а пальцы были как-то странно вывернуты, будто сломанные. Но страдал он недолго. Все эти минут… пять я пытался как-то ему помочь. Делился водой и тряс за плечи.

– Это бы действительно помогло. Особенно если учесть, что при отравлении человеческому организму бесполезно помогать внешне.