Жаклин Врана

Лерой Тодд

Жаклин перевела усталый взгляд, и лицо ее вытянулось.

– Сдается мне, ты навещал Тоби. Он все еще выращивает запрещенные средства на балконе?

– Ну, я занял у него кое – что, когда забирал адрес, – по-детски отчитался Лок.

– Он послал адрес на мой компьютер в отделе.

– Но ведь Тоби… Тоби почти мой друг.

– Ты его клиент, а у Тоби нет друзей, – спокойно высказалась она, добавляя через небольшую паузу.

– Она хотела меня убить, – прошептал мальчик, опускаясь корпусом на икры. – Она что-то говорила.

– Кто? –

пригнулась Жаклин.

– Кто? – повторил Лок, широко и глупо улыбаясь.

– Эта старуха. Она приближалась, а когда подошла вплотную – поднесла дуло к моей голове.

– Дуло? Она хотела вас убить? – удивился аспирант, вынимая сигарету с блокнотом.

Жаклин все еще силилась разобраться в том, кто перед ней: жертва или убийца. Бессвязные фразы испуганного ребенка только уводили ее от окончательного решения.

– Нам нужно его увезти. – Но что это даст? Его посадят за достатком улик даже без суда.

– В любом случае, оставить мы его не можем, – немного успокоился Лок. – Отвезем в отдел, а там и подумаем, что делать.

Через тридцать минут Соня уже раздавала кофе с подноса по кругу. Первым за ним потянулся Виктор. Этим вечером его бил особенно сильный озноб.

– Его посадят, что бы мы здесь не обсуждали, – заметил он, пряча длинный нос в картонный стакан, и опрокинул содержимое залпом. – Какое бы мы решение не вынесли. Отпечатки, фотография, – загибал пальцы он. – Что еще? Видеозапись?

– Слепой убить не может, – тихо сказала Жаклин, грея синие руки о стенки стакана.

– Запутать провода автомобиля так, чтобы она сломалась через какой-то определенный срок, – согласилась Соня. – Это не каждому зрячему дано.

– Испортить или сломать способен даже ребенок, – развел руками Лок.

– Особенно ты, – кивнула Соня.

– А сломаешь кофемашину еще раз – будешь готовить кофе до конца дней, – предупредил Виктор.

– Он жертва, а не убийца, – рассуждала Жаклин.

– Уве? – окликнула мужчину Соня.

Тот стоял у окна, опершись ладонями о подоконник.

– Что? – неохотно отозвался он.

– Может, хочешь что-нибудь добавить?

– У меня сегодня годовщина свадьбы. Предполагается, что в десять тридцать вечера люди отдыхают и занимаются своими делами.

Таким озлобленным следователя в отделе еще никогда не видели. Раньше он не возникал даже по поводу работы в день рождения жены или дочери.

– Твоего субъективного мнения никто не спрашивал, – бросил Виктор, у которого настроение тоже было не к черту. Он сдерживал прыгающее колено обеими руками.

– Женщин здесь только две, а орут почему-то все сразу, – проворчала Соня, отодвигая стул и поднимая пышное тело.

– Будь у нас автомобиль, – начала Жаклин, разглядывая пустое дно чашки, – попавший в аварию, мы бы все поняли.

– Нечего его выгораживать, – поморщился Уве. – Все улики на руках, убийца пойман. Всем хорошего вечера, – добавил он, забирая куртку со стула и покидая зал.

– Это похоже на ритуал, – продолжила

мысль Жаклин. – Мужчина уже три месяца как покойник, и убить женщину он не мог. Есть какая-то четвертая сторона. С настоящим мотивом.

***

Переговорить с подозреваемым девушке позволили только на следующий день, перед судебным процессом. Ничего существенного ей выяснить так и не удалось. Она чувствовала ложь в интонации, хотя и не умела прочесть ее по мимике. Николас не солгал ни разу. Он был не причастен к убийствам и откровенно недоумевал на каждую реплику.

Погрузившись в мысли, она утонула в ванной. Пробуждаться в ледяной воде как в прошлый раз она не хотела, поэтому спустила, прежде чем заснет. Однако что-то не давало уснуть. И этим чем-то была розовая зубная щетка в прозрачной подставке с рыбками. Она вспомнила, что не одна в этой квартире и по освобожденным от штукатурки полам. Софи еще не вернулась, несмотря на поздний час.

Жаклин вернулась в комнату и осмотрелась не без омерзения. Ее передернуло от чужих отпечатков пальцев на стаканах и чужих туфлях на входе. Она впервые подумала о том, чтобы постирать одежду.

После продолжительных гудков трубку, наконец, подняли. Однако ничего вразумительного ответить не смогли. Звучала давящая на перепонки музыка, сквозь которую прорывался чей-то испуганный шепот, чьи-то шаги по паркету и взволнованное дыхание. Жаклин сбросила и набрала еще раз. На этот подняли сразу.

– Жаклин? Жаклин, помоги мне! – кричала Софи. – У тебя есть адрес?

Жаклин сбросила и принялась медленно собираться. Запустив в рот сигарету, набросив привычную одежду и не застегивая пальто, она вышла на мороз при мокрых волосах. Те моментально застыли и покрылись льдом. Она сохраняла внешнее спокойствие, но внутри у нее все закипало. Обычно рядом с ней никто не парковался, и на этот раз кому-то сильно не повезло. Жаклин завела машину и дернулась настолько резко, что помяла впередистоящий минивэн. Затем отодвинула его мощной решеткой бампера и выехала на трассу.

Она знала город достаточно хорошо, однако все же вбила адрес в навигатор.

Прежде чем войти в элитный отель, Жаклин посетила кафе ради огромного стакана кофе. Потягивая напиток из трубки, и не произнося ни слова, показала удостоверение охраннику и консьержу. Под напечатанным адресом великолепно выведенным почерком значился номер в отеле.

Консьерж изменился в лице. Было видно, что пускать женщину он желанием не горит. Мало того, что ему пришлось провожать сотрудницу, так еще и взламывать номер своим ключом. То, что они оба увидели, Жаклин ничуть не смутило. Обнаженная девочка, судя по неразвитой фигуре, несовершеннолетняя, сидела в полупоклоне, привязанная к кровати, с кляпом во рту. Полностью раздетый мужчина с папиросой наблюдал за ней с кресла. Сначала он было возмутился и угрожал, но заметив пистолет в руке Жаклин, провалился в сидение и выставил пустые ладони.