Жандарм 4

Семин Никита

Я кивнул, и он двинулся дальше осматривать пассажиров нашего небольшого рейса до столицы Аляски.

В поселке я с племенем алеутов пробыл сутки. Спасшим меня людям надо было продать свой товар: добытые охотниками шкуры животных, теплую обувь из них же, заговоренные шаманом деревянные амулеты от комаров и тому подобное. И так как кроме своего языка другие мало кто знал, алеутам требовался переводчик. Вот и пришлось мне ждать, пока Анука бойко торгуется за каждый предложенный товар, предварительно уточнив у своих, что они хотят за него получить.

Пока девушка была занята, я гулял по поселку, заодно узнав, как добраться до «столицы» Аляски — Ново-Архангельска.

Вариантов оказалось не так много, как хотелось бы. Железной дороги в этом поселке не было. Все сообщение шло через проселочные дороги на дилижансах. Иногда собирали целые караваны в три-четыре дилижанса и под надежной охраной отправляли в ближайший крупный город. Как мне объяснил местный страж порядка — это связано с тем, что далеко не все племена на этой территории мирные. Есть много и «непримиримых», которым не понравилось пришествие на их землю чужаков. Да и просто авантюристов, не нашедших свое место в обществе и занявшихся разбоем, хватает. Поэтому на мой револьвер здесь смотрели с пониманием и даже наоборот, слегка покачивали головой, что калибр мелковат. Да перезаряжается долго.

Сам поселок был ничем не примечателен. Когда-то в речке, что текла неподалеку, была найдена золотая россыпь, что и дало жизнь поселению. Но за два года россыпь иссякла и если бы не глина в той же речке, которая отлично подходит для создания керамической посуды, людей бы здесь наверно уже и не было. Ну и торговля с некоторыми племенами тоже «подпитывает» жизнь в поселке.

Возможность присоединиться к дилижансу представилась лишь ближе к вечеру. Караван в город был относительно недавно — всего чуть меньше месяца назад. Должного количества глины за это время еще не собрали, поэтому мало кто стремился покинуть поселение, обнесенное для защиты высокой стеной из бревен. Но все же нашлись и те, кто не прочь был рискнуть, как я. Этим человеком оказался молодой галл-делец, скупивший большую часть шкур у племени и решивший, что засиживаться в поселке и дальше ему нет смысла. Он и так уже почти два месяца жил здесь и местные красоты ему надоели до коликов в животе.

Нашлись и другие, кому нужно было в город, да не было денег на аренду всего дилижанса, зато были средства на оплату одиночного места. Всего нас собралось девять человек, включая хозяина транспортного средства — пожилого деда, чем-то похожего на индейца. Вроде и европеец, но загорел уже так, что кожу белой точно не назовешь, постоянно курит трубку на длинном мундштуке, да носит соломенную шляпу с воткнутым ворохом вороньих перьев.

В путь мы отправились на рассвете и уже через полчаса галл, которого звали Луи, плотно «присел» на мои уши, делясь собственными переживаниями. И дернул черт меня ответить ему на его родном языке!

— Во Франции совершенно невозможно работать, месье, — со скорбной миной вещал он. — Все рынки давно поделены, а открыть свое дело без патронажа кого-то из старой аристократии — гарантированно получить встречу в темном переулке с печальным концом, а в лучшем случае — огненного петуха.

— Чем же вас, Луи, не устраивает патронаж аристократов? — тяжко вздохнул я.

Если бы не предстоящий путь, что продлится четыре дня, и дикая скука, я бы уже завершил разговор. Или вон, с Анукой пообщался. Но все же информацию Луи интересную дает, просто делает это с таким видом, что слушать его — сущая мука.

— Так о каком заработке тогда может идти речь? — вскинулся он, а в глазах — того и гляди — слезы навернутся. — Они же всю выручку себе заберут, оставляя лишь крохи!

— Ну

а здесь как у вас дела идут? — вежливо спросил я, уже представляя ответ.

И не ошибся.

— Ужасно! Пусть никто специально науськивать бандитов не будет, но ведь они и сами справляются! Полиция работает из рук вон плохо. Добиться от них, чтобы нашли преступника и вернули утраченное, невозможно. Я даже не знаю, зачем они вообще тогда здесь нужны?! В итоге приходится тратиться на охрану, а это дополнительные убытки! Да еще нет гарантий, что охрана поможет — сами видите, мы фактически сами себя охраняем. Ну что может этот старик?

— Так мы охрану и не нанимали, — заметил я.

— Во Франции за сохранность имущества и безопасность людей отвечает перевозчик! — категорично отрезал Луи.

— Однако, мы не во Франции…

— Вот я и говорю — дикость! Вокруг сплошная дикость!

Примерно так и проходил наш разговор, пока я окончательно не устал от его излияний и сделал вид, что засыпаю.

Подтверждение тому, что отправляться в путь без охраны на одиночном дилижансе опасно, мы получили к вечеру. Дорога здесь круто поворачивала и взбиралась на пологий заросший высокими елями склон. Место для засады — почти идеальное. Что за поворотом не видно, а из-за подъема скорость движения в любом случае снизится. Это понимал и старик, правящий дилижансом, предупредив нас быть наготове.

Все подобрались, а Луи еще и нацелил свою винтовку Ремингтон вперед, на дорогу. Он же и выстрелил первым, когда на нашем пути возник остов дилижанса.

— Бах!

— Не стрелять! — крикнул я на него, дернув винтовку за ствол вверх.

Дилижанс замер, а взбрыкнувшие сначала от резкого звука выстрела лошади, успокоились и лишь нервно косили глазом на стоящий перед нами на дороге разломанный дилижанс.

Непроизвольно я погладил руку, где висел созданный вождем браслет. А ведь раньше там тоже висел браслет, но иной — защитный. Купленный мной когда-то у одного еврея за просто бешеные деньги. Но куда он делся после аварии, я понятия не имел. В моих вещах его не было, да и Анука сказала, что все, что было на мне, сохранили и вернули. Значит, когда меня нашли охотники племени, то браслета уже тогда не было. А засыпал я с ним. И куда он делся? Сейчас он бы мне мог сильно пригодиться, если вдруг откуда-то прилетит пуля или стрела.

У меня было несколько вариантов, куда он мог деться. Первый — его банально украли, пока я спал. Народу в вагоне было много, и половина бодрствовала, пока койки были заняты. Второй — что браслет зацепился за что-то, когда я вылетал из вагона, и слетел с руки. И третий, как мне кажется наиболее вероятный, браслет все же выполнил свою функцию — защитил меня от удара о стекло вагона, в которое меня выбросило, но на этом заложенная в него сила закончилась. Упади я просто на землю, и остался бы жив даже без посторонней помощи. Ну а дальше либо опять же он слетел с руки, либо и вовсе рассыпался в труху. Некоторые «одноразовые» артефакты именно так заканчивают свой путь.

Соскочив на землю, я взял револьвер наизготовку и медленно двинулся вперед. На периферии глаза мелькнуло что-то белое, насторожившее меня. Мгновенно остановившись и пригнувшись, я посмотрел в ту сторону и увидел лежащую в траве руку. Осторожно приблизившись, рассмотрел уже и все тело. Мужчина лет сорока, абсолютно голый с дыркой в глазу. Похоже стрелой попали, а потом еще и достали ее, сильно разворотив глазницу. Запах разложения уже был, но еще не сильный. Вряд ли мужик умер больше нескольких часов назад.