Жандарм 4

Семин Никита

С удивлением обнаружил в стопке газет одну с персидскими новостями. Наши южные соседи «с тревогой» писали об ослаблении Российской империи и утраты в связи с этим влияния на границу с Персией. Вроде как именно Россия виновата, что граница «не на замке» и там плодятся банды, и растет беззаконие. И в связи с этим Персия вынуждена усиливать свои гарнизоны в северной части страны. Мда. Все не спокойнее и не спокойнее в мире. Я бы даже сказал, что тучи сгущаются.

Тут мне принесли мой обед, и на следующий час пресса была забыта. Поев, к газетам я возвращаться не стал. Вместо этого меня потянуло «подумать

за жизнь». Оглядываясь на довольных посетителей, услужливых и холеных официантов и усердно выводящих ноты музыкантов, я вспомнил квартал рабочих в Москве. Моих первых «агентов» — Василия, Акинфея с Сергеем. Вспомнил деда, который «прикрывал» меня от гонящегося за мной городового. Эти люди в отличие от посетителей ресторана жизнью совсем не были довольны. Скорее наоборот. И я тогда очень хотел им помочь. Исправить ту несправедливость, что твориться в обществе. Улучшить их жизнь. И тогда я видел лишь один способ это сделать — выбиться в верха, в элиту, чтобы я мог влиять на политику государства или хотя бы одного конкретного ведомства в нем. Да и что бы продвинуться на верх, ещё нужны связи и деньги, а с этим у меня к сожалению туго.

Изменилось ли мое решение?

— Нет, — прошептал я себе под нос. — Не изменилось.

А раз так, то мне нужно сделать все возможное, чтобы выбраться из этой дыры и вернуться в столицу. И самый простой способ — проявить себя. И тогда мне нужно не просто найти убийц моих коллег, но и распутать ту ниточку с золотом, конец которой я случайно ухватил. Да еще надо сделать это так, чтобы в Москве заметили. А как показывает практика, чтобы тебя заметили, надо «погромче кричать». Моя телеграмма Агапонову уже один раз выручила меня. Надо будет снова ему написать, чтобы когда я размотаю весь клубок, а я надеюсь, что размотаю, то всю славу себе не присвоил тот же Гаврилов. С этого станется, у него по роже это видно.

Из-за всех этих мыслей смотреть на лица местных богатеньких завсегдатаев мне стало противно и я поспешил покинуть заведение. А потом еще и пошел искать кабак, чтобы снова «окунуться» в мир простых людей, вынужденных не жить, а выживать. В работные-то дома меня здесь точно не пустят, да и сами их обитатели будут смотреть косо, а вот в таком месте вполне можно и поговорить с пришедшими отдохнуть работягами, и что интересное может услышать.

Кабак нашелся в сотне метров дальше на той же улице. Но для Ново-Архангельска это не удивительно, как я уже понял. Город небольшой и довольно пестрый.

Зайдя внутрь, первое что мне бросилось в глаза, даже кто мне бросился в глаза — певица, стоящая на помосте. Жгучая брюнетка с весьма привлекательными формами и черными глазами. Что интересно, пела она на испанском, хотя люди вокруг в основном говорили по-русски. Кого-то она мне напоминала. Причем из прошлой жизни. Напрягая память, я не заметил, как ко мне подошел уже изрядно поддатый мужик и, всунув мне в руку кружку с пивом, по-немецки предложил выпить. Хоть я немецкий и не знал, но уж слово «Trinken» с недвусмысленным ударом пальцем по своему горлу понять несложно.

Отказываться я не стал, решив «погрузиться в среду», и, стукнув кружками, мы сделали по большому глотку. Мда уж. Предложенное пиво было не самого лучшего качества. Горчит и одновременно отдает кислинкой, как бывает, когда напиток не первой свежести. Но моему неожиданному собутыльнику оно было по вкусу. Тот сделал еще пару больших глотков, опорожнив свою кружку, и без излишней

скромности отобрал «подаренную» мне кружку, прикончив и ее. Ну и фиг с ним.

Прекратив стоять на пороге кабака, я прошел внутрь и поискал более-менее свободное место с хорошим видом на зал и помост с певицей. Нашел. Повезло, что время еще не слишком позднее и кабак только начал заполняться посетителями. Правда место оказалось около барной стойки, но может это и к лучшему? Бармены бывают неплохими собеседниками и настоящим кладезем полезной информации.

Придя к такому выводу, я уже хотел спросить у него, какое пиво у него лучшее, когда наконец понял, кого мне напомнила певичка. Сальму Хаек! Голливудскую актрису, на которую пускали слюни половина моих одноклассников. Интересно, как она там? И как зовут вот эту певицу? Уж не родственница ли она Сальме, какая-нибудь бабушка из параллельного мира?

— Красиво поет, — сказал я, обращаясь к бармену.

Седоусый худой мужчина спокойно поставил только что вымытый стакан и согласно кивнул.

— Как ее зовут?

— Полное имя наверное не знает и она сама, — усмехнулся бармен. — У испанцев с этим настоящий цирк — бывает всю родословную в одно имя пихают. А так все ее зовут Мария Васкес, графиня де Коска.

— Графиня? — удивился я.

— Да, — снова растянул губы в улыбке мужик. — Не удивляйтесь. Тут много обнищавших аристократов встречается, вынужденных заниматься невместным в столицах трудом. Ее отец уехал из Испании десять лет назад, полностью разорившись. Здесь прожил всего два года, после чего его зарезали ночью ради пары рублей, что у него было в кармане. Девочка с тех пор одна. Она еще неплохо устроилась. Я знаю пару баронесс, которые танцуют кордебалет, а после выступления уходят с господами на ночь.

Я в удивлении покачал головой.

— Желаете что-то выпить? — спросил тем временем бармен.

— Пива хорошего.

Тот кивнул и, взяв одну из чистых кружек, повернулся к рядам бочонков за его спиной. Подставив под краник одной из них кружку, он налил мне темного пенного напитка и отдал кружку мне. На этот раз после глотка я остался довольным и принялся неспешно смаковать напиток, заказав еще и закуски к нему. Бармен тут же сообразил мне маленьких острых сосисок и нарезку из колбасы.

Зал постепенно наполнялся народом, и публика оказалась очень разношерстной. Как по социальному статусу, так и по национальностям. Причем было видно, что богатые господа пришли сюда, чтобы послушать Марию, а вот народ попроще надирался пивом и более крепкими напитками, да иногда покидал зал и шел на задний двор, возвращаясь часто с синяками и грязными пятнами на одежде. В самом зале никто драться не рисковал. Причина была проста — два бугая с револьверами на поясах, иногда прогуливающиеся по залу и подходящие к особо расшумевшимся посетителям.

Через пару часов зал уже был битком. Мария закончила свое выступление, а ей на смену пришла француженка. Правда у этой со слов бармена благородных предков не было, но пела она не хуже.

— Через полчаса начнутся боксерские поединки, — вдруг сказал бармен, когда я попросил ему налить мне очередную кружку пива. — Если желаете, можно сделать ставку или даже принять участие самому.

— Вот как? — весьма удивился я такому развлечению. — А это законно?

— У нас есть лицензия от города, — заверил меня бармен. — Здесь с этим проще. Здесь все проще, чем и привлекательна Аляска.