Жандарм 5
Шрифт:
— Армией разгонять будут? — мрачно спросил я.
— Не хотелось бы, — покосился на меня Баратин. — Но все возможно. А тут еще и священник этот…
— Уж не про отца Никодима ли вы сейчас говорите?
— О нем, будь он не ладен. Вот вздумалось ему устроить свой ход в такой момент!
— Сегодня? — напрягся я.
— Да нет. Завтра. Но нам от того не особо легче. Если же слова твоего агента верны полностью, то ход этот — масштабная провокация. Взять еще эти стачки — и получаем массированную атаку на престиж престола и на власть в целом.
На язык мне так и просилось «а я ведь говорил», но я сдержался и промолчал. Не к месту это сейчас.
Баратин привел меня в кабинет самого генерала Васнецова. Кроме хозяина кабинета тут находилось еще шесть высших чинов империи. Генерал-губернатор Козлов, начальник Московской полиции генерал Успенский, какой-то армейский генерал, чьего имени я не знал. Остальные были не в мундирах, а в штатском, но зато мне знакомы. В основном по документам да газетам. Великий князь Алексей — младший брат императора, заведующий его личной охраной. Граф Дементьев — статский советник, отвечающий за контрразведку. И последним был представитель церкви — архиепископ Николай. Все эти высокие господа собрались за столом Петра Аркадьевича и обсуждали сложившуюся ситуацию. Лишь наше с Баратиным появление прервало их беседу.
— Господин генерал, штабс-ротмистр Бологовский доставлен, — отрапортовал полковник, после чего Васнецов его вежливо выпроводил вон, а взгляды присутствующих скрестились на мне.
— Ну-с, штабс-ротмистр, — начал Петр Аркадьевич, — расскажите господам, что вам известно о происходящем. Только кратко.
Ну кратко, так кратко. Изложить не проблема. Не забыл я добавить и про последнее донесение Сергея, к которому не прислушались. Васнецов на этом моменте слегка поморщился и все же счел нужным пояснить мне, да и другим присутствующим, почему так получилось. Удивлены поведением Петра Аркадьевича оказались все, кроме армейца.
— По предварительным сведениям, революционеры планировали две атаки — озвученная штабс-ротмистром и на моральный и боевой дух солдат нашей армии. Чтобы определить основную, мной была собрана специальная комиссия из особо проверенных офицеров. На основании приходящих от всех отделений докладов комиссия сделала вывод, что удар революционеры нанесут именно по армии, а стачки на заводах — отвлекающий маневр. Два дня назад благодаря помощи генерала Ромадовского, — кивок в сторону армейца, — основные силы революционеров в войсках были схвачены и сейчас с ними работают дознаватели. Однако как мы видим, эти две группы были между собой не связаны, как мы поначалу предположили. Революционеры крайне неоднородны в своем составе и даже не имеют единого центра. С армией «работали» приверженцы Ладожского. А вот судя по озвученным штабс-ротмистром фамилиям, на заводы нацелились представители так называемой «народной воли».
— Это серьезный просчет с вашей стороны, — мрачно заметил Великий князь.
Васнецов промолчал, признавая правоту этих слов.
— И какие будут предложения? — спросил Великий князь генералов.
— Разогнать их к чертям, а самых активных — в околоток! — рубанул Успенский. — Без зачинщиков люди не поднимутся.
— Люди УЖЕ поднялись, — возразил ему губернатор Козлов. — А такая мера может их еще больше озлобить. Да что там — стоит пролиться крови, как остановить ее будет крайне сложно. Не получить бы уже полноценный бунт.
— Допустим, — взял слово граф, — кое-каких агентов от иностранных держав среди этой среды мы знаем. И их можем взять этой ночью. Это сразу ослабит управляемость стачек со стороны иностранных разведок. Но остаются еще «наши» ухари, — посмотрел он в сторону Васнецова.
— Их фамилии нам известны, — ответил Петр Аркадьевич, — но не местоположение. Полагаю, они если и появятся, то в последний момент. И кстати, архиепископ Николай, с вашим Никодимом и его «ходом» нужно что-то делать. Сами слышали, во что это вылиться может.
— Запретить ход я не могу, — прогудел священник, — люди не поймут. Да и предать анафеме его не за что.
— Можно заблокировать проезд, — предложил Успенский. — Не дойдут до дворца императора — не смогут вручить ему свою писульку и всего делов.
— И революционеры тут же воспользуются этим, чтобы еще сильнее раскачать народ, — не согласился с ним Васнецов. — Лучше и нагляднее повода показать, что людям слова не дают, и не придумаешь.
— Но надо же что-то делать, — возмутился полицейский.
На мгновение в кабинете повисла тягостная тишина. Похоже высокие чины зашли в тупик и не видят иного выхода, кроме силового. А вот я вижу. О чем и решил всем сообщить:
— У меня есть идея…
Глава 25
— Назвался груздем — полезай в кузов, — прошептал я себе под нос, тихо крадясь под окном дома.
Час был не особо поздний — около восьми вечера, но зимой ночь приходит быстро. Так что в потемках меня не особо-то и видно было. С другой стороны дома запасной выход должны сейчас перекрыть два рядовых жандарма. Подпоручик Лукьянов с еще одним рядовым в это самое время уже стучались в двери квартиры. По собранным данным один из названных Сергеем революционеров жил здесь и я почти не сомневался, что при малейшей опасности он сиганет в окно. Потому и взял самое вероятное направление побега на себя. Опыт у меня все же есть — на таком же задержании когда-то в самом начале своей карьеры жандарма «бегунка» брал.
Ну точно!
Створки над моей головой распахнулись, и раздался скрип дерева на подоконнике — кто-то встал на него. Задираю голову и резко выбрасываю руку вверх. Бегун как раз только делал прыжок, а тут «запнулся» о мою руку — успел я его схватить — и тут же грохнулся на землю. Без промедления падаю на него и рукоятью револьвера бью по голове. Готов. Не убил, но приложил знатно — теперь у этого Леонтьева Петра Ивановича голова будет весь день болеть, а то и дольше. Если конечно ему ничего не дать для лечения.
— Григорий Мстиславович, — высунулся через минуту из окна Лукьянов.
— Здесь я, — связывая бегуна, отозвался я. — Еще кто в квартире был?
— Никак нет-с.
— Тогда забираем этого и в управление. Узнаем, как у других групп задержание прошло.
Такие задержания выявленных революционеров сейчас шли по всему городу. Имена основных активных членов народной воли нам и так были известны. Да, у большинства из них были псевдонимы, чтобы нам было сложнее их обнаружить, но все равно информация к нам просачивалась. А тут еще и информация от Сергея к месту пришлась. Он мне имен двадцать назвал тогда. К тому же работа комиссии Петра Аркадьевича тоже не прошла совсем уж для нас впустую. Вот сложив «кусочки общего пазла» мы сейчас и работали. Задача была одна — «изъять» всех активистов до утра, чтобы они не смогли затеряться в толпе предстоящего хода отца Никодима и не устроили провокаций.