Жанна д’Арк из рода Валуа. Книга 1
Шрифт:
– Да, – мадам Иоланда сделала огорченное лицо. – И я в полной растерянности – при дворе столько перемен, что мне, женщине от двора далекой, трудно разобраться, чья кандидатура принесёт пользу, а чья только навредит.
– Можно обратиться к моему сыну, – начал было старый герцог, но мадам Бонна радостно его перебила.
– А зачем далеко ходить?! Вторым возьмите де Вертю!.
Чутьё придворной дамы, охочей до всякого рода пикантных ситуаций, мгновенно подсказало ей, каким интересным может оказаться появление сына Луи Орлеанского в особняке Барбетт.
– Уверена,
Де Вертю надменно пожал плечами.
– Ради ее светлости я готов оказать услугу даже королеве.
– Вот и чудесно! – похлопала зятя по руке графиня. – Видите, Иоланда, как удачно все устроилось!
– Благодаря вам, дорогая Бонна, – улыбнулась герцогиня.
Они сыграли ещё несколько партий, во время которых мадам Иоланда проиграла сумму, не слишком обременительную для своего кошелька, но достаточную, чтобы порадовать хозяйку дома, и завершили вечер, (или встретили утро), легкой закуской. Граф де Вертю вызвался проводить герцогиню до кареты, и там, уже усаживаясь, мадам Иоланда, внезапно вспомнила о мелочи, которую «едва не упустила из вида».
– Возьмите с собой к королеве того красивого шевалье, милый граф. Я привезла принцу подарок и очень хочу, чтобы его подали, как можно изысканней. А ваш месье де Бурдон, кажется, сумеет сделать это лучше других…
* * *
Через день в особняке на улице Барбетт дым стоял коромыслом!
Изабо с раннего утра готовилась к визиту сватов.
Её фрейлины сбились с ног, утягивая, перекалывая и подшивая роскошный наряд королевы, в котором она то и дело находила какие-то изъяны.
– Вот тут, на вышивке, выбилась нитка! Немедленно подтяните! На этом рукаве оторвалась жемчужина! Сейчас же найдите точно такую и пришейте! С этой стороны подол потёрся… У вас что, глаз нет?! Подвернуть и подшить, чтобы ничего видно не было!
То и дело хлопали крышки сундуков и ларцов с драгоценностями. Под ногами снующих туда-сюда дам крутились служанки, подтирая лужу, оставшуюся после умывания королевы – Изабо заметила под губой маленький прыщик и в ярости перевернула таз с водой. Теперь мадам де Монфор, переступая через руки фрейлин, подшивающих подол, ходила перед королевой, как живописец перед картиной, и затирала злодея белилами для лица.
Наконец, всё было закончено. Последний взгляд в зеркало, одобрительный кивок и королева, светясь совершенством, вышла в зал для приёмов.
Гости уже прибыли. Тихо переговариваясь, они терпеливо дожидались выхода Изабо, чтобы почтительно склониться, как только управляющий её двора возвестит:
– Её величество, королева!
Герцогиня Анжуйская стояла впереди всех. Вопреки заведённому порядку, она даже супруга оставила за спиной, и теперь выделялась на многоцветном фоне принаряженных дворян и своей независимостью, и подчёркнуто скромным платьем. Она, словно с первых же минут,
Изабо это не слишком понравилось. Но, поскольку голова её была занята другим, она лишь рассеянно кивнула на все приветствия и, усевшись перед гостями на свой стул, быстро обежала глазами присутствующих.
Вот тут-то и появился повод обиженно закусить губу. Шевалье де Бурдона не было!
А ведь буквально накануне вместе с письмом герцогини и её прошением об аудиенции был получен список участников этого смехотворного сватовства, где оказались перечислены все, ну абсолютно все, собравшиеся сейчас в зале, и не было только одного – того единственного, ради которого Изабо и решила принять всё это всерьёз! И всё утро она наряжалась и прихорашивалась, как ненормальная, вовсе не для того, чтобы радовать взоры престарелого Бурбона или скучного де Вертю…
– Ваше величество, – бархатно начала между тем герцогиня Анжуйская, – рады видеть вас в добром здравии и доброжелательно настроенной.
Изабо кисло улыбнулась.
– Причина, по которой я, мой супруг герцог Анжуйский, и все эти господа решились вас побеспокоить, хорошо всем известна, поэтому я не стану утруждать ваш слух её повторением…
Королева неопределённо дернула плечом. «Вот возьму, да и откажу тебе прямо сейчас», – подумала она в раздражении.
– … Я только желала бы продемонстрировать наше уважение и получить у вашего величества одобрение тем дарам, которые принц Шарль получит от дома Анжу в том случае, если мы сегодня придём к согласию.
По знаку герцогини двери в зал распахнулись, и двое слуг внесли столик, накрытый дорогой сицилийской парчой. Следом за ними пажи под руководством стройного дворянина бережно и плавно пронесли тяжёлый по виду ларец, установили его на столик и с поклонами разошлись. Дворянин же, порхнув вокруг столика, как танцор вокруг дамы, ловко отщёлкнул замки на ларце и поднял крышку.
Королева встала, как во сне.
О, да! И сверкающий графин, и золотая чаша, утопленные в бархатных недрах сундучка – всё это было великолепно, роскошно, дорого! Пожалуй, даже слишком дорого для её Шарля… Но ценность подарка неизмеримо возросла – просто взлетела до небес – потому что представил его, не кто иной, как любезный сердцу шевалье де Бурдон!
Дрожа от восторга королева подошла к ларцу.
– Какая красота, – проговорила она, глядя в лицо шевалье.
Его крепкие руки все ещё придерживали крышку, и Изабо чуть не застонала, представив, как могли бы они обнимать её! Бережно, пылко, с ежеминутно нарастающей страстью – до дрожи и грубости, которая в эти минуты так простительна, что обижает лишь ее отсутствие…
– Взгляните же на это, господа!
Голос королевы ослабел, глаза очень кстати затуманились – подарок в самом деле был хорош! Изабо обернула сияющее лицо к придворным, и все тут же придвинулись к столику и затоптались вокруг него, всплескивая руками, заглядывая через крышку и восхищенно прищёлкивая языками.