Жанна д'Арк. 3-е изд.
Шрифт:
Когда девушка проснулась, она не сразу поняла, что с ней. Все тело затекло и невероятно ныло. Она была разбитой и больной. Нет, она не может встать, она никуда больше не поедет, ей все равно...
Жанна крепко стиснула зубы и с помощью верного Мюго поднялась с земли. Умыла лицо и руки в ручье. Взобралась на коня и взяла свое знамя. Никто, кроме юного пажа, не имел понятия о том, что она чувствует.
Она совсем здорова! У нее ничего не болит! Вперед, вперед, в Орлеан!..
Армия снова была на марше. Девушка в белых латах мерно покачивалась в седле. Большое полотнище с изображением Мира полыхало над ее головой. Тяжелый меч в алых бархатных ножнах глухо ударял по бедру, одетому сталью.
Глава 3
ВСТРЕЧА
Медленно двигалась армия по неровной дороге, густо заросшей по краям полузасохшей травой и колючим кустарником. Утреннюю прохладу сменил полуденный зной. Солнце раскалило доспехи Жанны, и она чувствовала себя совсем худо. Страшно хотелось пить. Веки смежала дремота. Знамя пришлось передать пажу, ибо рука поминутно разжималась. Девушка не заметила, как дорога стала забирать в гору. Передовой отряд вышел на холмы Оливе. Послышался слабый звон: это дозорные, увидев с башен армию, извещали население города.
Спустившись по зеленому склону, подошли к заставе Буше. И тут Жанна сделала открытие, поразившее ее точно громом: между войсками и городом протекала широкая река!
Полусонное состояние мгновенно оставило девушку. Она забыла про боль и недомогание. Ее охватили гнев и горькая обида.
Значит, ее все-таки обманули! Ей обещали, что армию выведут к позициям Толбота, а вместо этого вывели на противоположный берег Луары! Она думала сегодня же получить от англичан ответ на свое письмо, а вместо этого перед ней теперь, быть может, дни ожиданий! Хотела бы она посмотреть, как эти мудрые господа переправят войско и обоз через реку!
К девушке спешил маленький отряд во главе с молодым человеком в богатом платье. Это был граф Дюнуа, сопровождаемый несколькими солдатами. Узнав о приближении армии, граф пожелал лично встретить Жанну.
Она догадалась, с кем ей предстоит говорить. Поджидая Дюнуа, она гневно поглядывала из-под нахмуренных бровей. Вместо приветствия она резко спросила:
– Так это вы и есть Орлеанский Батар?
Дюнуа слегка наклонил голову:
– Да, это я. И я искренно рад вашему приходу. Девушка, казалось, не расслышала его слов. Она продолжала с горечью:
– Значит, именно, по вашему совету меня провели вдоль этого берега, а не прямо туда, где находятся Толбот и англичане?
Дюнуа принялся объяснять, почему был избран левый берег. Но Жанна ничего не хотела слушать. Она лишь заметила графу, что обманщики сами стали жертвой своего обмана.
И многомудрый полководец, опытный и осторожный стратег, вынужден был признать, что неграмотная крестьянка права. Действительно, с того момента, как, выйдя из Бургундских ворот, Дюнуа разглядел бесконечную ленту армии и обоза, он понял, что не все было взвешено и продумано. Конечно, путь по левому берегу был более безопасным. Но как теперь перевезти через реку шесть тысяч солдат, около тысячи единиц обоза и сотни коней с оружием и доспехами? У осажденных имелось лишь несколько рыбачьих лодок и небольших барж. Чтобы переправить с помощью этих средств всю махину, потребовались бы недели. Переправу, проводимую в такие сроки, нельзя было скрыть от врага. Годоны наверняка использовали бы ситуацию и, выйдя из своих укреплений, стали бы громить французов по частям, по мере того как те переправлялись.
Дюнуа с сомнением качал головой и искоса поглядывал на Жанну. Понимала она все это или не понимала ровным счетом ничего, но факт остается фактом: девушка была, безусловно, права, она оказалась более разумной, чем добрый десяток видавших виды боевых командиров.
После краткого совещания с господами де Ре, Буссаком, Ла Гиром и другими Дюнуа принял половинчатое решение.
Переправить немедленно следовало лишь часть обоза и небольшой отряд воинов. Армия должна была остаться на ночлег у заставы Буше, а затем вернуться в Блуа. Оттуда, забрав вторую часть обоза, войско могло вновь подойти к Орлеану, на этот раз по правому берегу...
Что касается Жанны, то Дюнуа настаивал, чтобы она, оставив армию, вместе с ним вошла в город. Он знал, как Деву ожидает народ, и опасался серьезных волнений, если вернется без нее.
Вначале Жанна отказалась наотрез. Она не могла покинуть армию, после того как вложила в нее всю душу. Она не хотела оставить преданных ей людей во время трудных и опасных переходов. Девушке казалось, что без нее солдаты утратят свой энтузиазм и, превратившись в обычных наемников, разбредутся по сторонам.
Батару пришлось призвать на помощь все свое красноречие. Он убедительно доказывал, что войско будет вне опасности, а она, Дева, нужна Орлеану как воздух. Народ, истомленный долгой осадой, только на нее одну возлагает все свои упования. Неужели она откажет мольбам тысяч людей и оставит город беззащитным?
Графа поддержали капитаны, а сеньор де Ре дал от лица всех солдат торжественное обещание хранить заповеди Жанны и быстро присоединиться к осажденным.
Скрепя сердце Жанна уступила.
Лодка беззвучно скользила по узким протокам между островами, среди зарослей ивняка. В лодке сидели Жанна, Дюнуа, Ла Гир и Буссак. В отдалении шла вторая, большая шлюпка, в которой находились оба лотарингских рыцаря, братья Жанны и несколько воинов. Солнце уже спряталось за холмами Оливе. Становилось прохладно.
Без всяких приключений лодки обогнули острова Бурдон и Верхний и пристали у маленького поселка Шесси, в нескольких лье к востоку от Орлеана.
Жанна интересовалась судьбой части обоза, оставленной на левом берегу. Дюнуа сказал ей, что завтра утром обоз будет на нескольких лодках доставлен прямо в Орлеан. Это успокоило девушку.
Однако надо было думать о ночлеге. Богатый горожанин Гюи де Кайи, встретивший Жанну и ее спутников у причала, предложил им остановиться в его поместье.
Ночь пролетела быстро. А с раннего утра поместье загудело точно улей. Сотни орлеанцев, пробравшихся с опасностью для жизни мимо позиций англичан, требовали Деву. Толпа буквально осадила дом Кайи. Его владелец был уже и не рад, что приютил у себя «святую»...
Жанна несколько раз выходила к орлеанским делегатам, говорила с ними и обещала в ближайшие часы вступить в осажденный город. Но толпа не уменьшалась. Уходили одни, прибывали другие, и все кричали и требовали...