Жар ночи
Шрифт:
— Да это и не похороны были. Так, зверюшка под колеса попала, — пробормотала Лисса, сбрасывая вымазанные в грязи белые кеды и вытягиваясь на кровати. — Мы не могли ее там бросить, больно уж была… здоровенная.
Нотка ужаса в голосе Лиссы усилила обеспокоенность Стейси. Это явно было уж слишком.
— Док, насчет любви к животным и всего такого я, конечно, понимаю, но хоронить сбитого на дороге зверя — это явный перебор. Даже противно.
— Вот-вот. Давай вернемся к тому, что для тебя было вовсе не противно, — заявила Лисса с нескрываемой заинтересованностью.
— Это уж как-то по-школьному, — рассмеялась Стейси.
— Подумаешь. Ну, как все случилось?
С досадой вздохнув, Стейси бросила попытки уклониться и принялась объяснять то, что сама не больно-то хорошо понимала.
— Приятель, — хмуро пробормотал Эйдан, — твоя ночь со Стейси грозит обернуться для меня шилом в заднице.
Коннор напрягся и скрестил на груди руки. Соваться в свои личные дела он не собирался позволять никому.
— Мне неприятно это говорить, Кросс, но моя сексуальная жизнь тебя совершенно не касается.
Приглушенно выругавшись, Эйдан расчистил место на столе среди учебников Стейси и положил туда черный мешок.
— Боюсь, что, если твоя сексуальная жизнь затрагивает лучшую подругу Лиссы, это касается и меня.
— Да ну? Это как же?
Эйдан бросил на него через плечо угрюмый взгляд:
— Объясняю. Ты по той или иной причине расплевываешься со Стейси. Она тут же бежит плакаться в жилетку Лиссе. Лисса бежит жаловаться мне. Я говорю ей, чтобы она не заставляла меня встревать не в свое дело. А она отправляет меня спать на диван.
— Больно уж ты скор на заключения.
— Мои заключения основываются на историческом опыте, — заявил Эйдан, расстегивая мешок и извлекая оттуда находившиеся там предметы. — Именно поэтому, если помнишь, я перестал иметь дело с теми, с кем сближался ты. А то получалось, что трахается кто-то один из нас, а спрос в итоге с обоих.
— Это разные вещи.
— Ага, нынешняя ситуация куда сложнее. Я связан с Лиссой всерьез и надолго, Лисса связана со Стейси всерьез и надолго, а у Стейси есть основания не доверять мужчинам. Ей уже довелось обломиться на парне вроде тебя.
— О чем ты толкуешь, придурок? — буркнул Коннор.
— Лисса рассказывала мне, что у Стейси была не слишком радостная история с одним малым.
Говоря все это, Эйдан извлек из мешка металлическую чашу, которую осторожно поставил на стол. Поскольку на дорожную посуду она явно не смахивала, Коннор догадался о ее важности.
И подошел поближе, чтобы присмотреться.
— Когда я прибыл сюда, — продолжил Эйдан, одновременно вынимая из мешка другие вещи, — Стейси так переживала, чтобы с Лиссой не случилось ничего дурного, что всучила ей перцовый баллончик, замаскированный под авторучку. И велела ей брызнуть мне в физиономию, если я назовусь пришельцем или понесу еще какую-нибудь ахинею.
— Хм? — Коннор взял чашу, чтобы рассмотреть получше. — Она знала, что ты из иного мира?
— Нет.
Держа в руке чип, Эйдан спросил:
— Ты, случайно, считывающее устройство с собой не прихватил?
Коннор отрицательно покачал головой, и Эйдан, выругавшись, бросил чип на гладкую деревянную поверхность.
— Так, а что там за история насчет пришельца? — Коннор был явно растерян.
— Это была шутка. У Стейси своеобразное чувство юмора.
— Да уж. — Ухмыльнувшись, Коннор поставил чашу на стол.
— Суть в том, что она вооружила Лиссу, поскольку беспокоилась, как бы я не причинил ей вреда. Она крутая, чтоб ты знал.
— Ага. — Это Коннор знал. А также знал, какой нежной и уязвимой она может быть. Ему удалось-таки заглянуть под панцирь. — И это в ней мне нравится.
Эйдан бросил опустевший мешок на стул.
— Небось, брызни она тебе в глаз тем дерьмом, это понравилось бы тебе куда меньше.
Опираясь одной ладонью о столешницу, Коннор подался вперед и сказал:
— Эйдан, ты меня просто достал. С чего ты вообразил, будто бы я чем-то ее обижу?
— Да ты в жизни своей никогда даже не думал о том, чтобы ограничиться одной женщиной, — ответил Эйдан. — Уж я-то тебя не один век знаю. Да тебе никогда не требовалось в отношениях ничего большего, чем постель.
— Так же как и тебе, — парировал Коннор.
— Да, но я изменился.
— А я, по-твоему, на это решительно неспособен?
— Что ты несешь? — буркнул Эйдан. — И о чем мы спорим? Просто оставь ее в покое. Для тебя это труда не составит. Особо напрягаться не придется.
— Спасибо на добром слове.
Фыркнув, Коннор потянулся за тряпичным свертком.
— Хоть это, к черту, и не твое дело, но я хотел узнать Стейси получше и поближе. Но она меня отшила. Однако насчет моих чувств можешь не беспокоиться. У меня их нет.
Не будь Коннор в столь дурном настроении, он, конечно же, заметил бы удивление и неверие во взгляде Эйдана, но он слишком дерьмово себя чувствовал и ничего забавного в происходящем не находил. Больно уж это доставало.
— Забудь, Кросс, — проворчал он. — Я ведь не могу изменить то, что уже случилось, причем закончилось, даже не начавшись.
— Хорошо.
Эйдан проследил за тем, как он развернул льняную тряпицу и извлек какой-то заляпанный грязью предмет.
— Что это такое?
— Черт его знает. Вот отчистим и посмотрим.
Эйдан подтянул один из стульев, сел и с усталым вздохом принялся разматывать пластырь, удерживавший повязку на ноге.
Коннор положил предмет на стол, после чего тоже уселся на стул.
— Что у тебя с ногой?
— Да вот нарвался на одну озверевшую девку.
Из-под снятого бинта показался розовый шрам, края которого скреплялись аккуратными стежками. Эйдан поднял глаза и встретился со взглядом Коннора.