Жар-птица
Шрифт:
— А если я сломаю этот нож? — тихо спросила Хелена.
— У тебя это не получится, жертвенный нож будет существовать до тех пор, пока люди не перестанут убивать друг друга. А это как мне кажется, произойдет не скоро.
Станислав зашептал ей на ухо:
— Даже не думай отпускать ее. Сегодня она выбила аж шестнадцать наших и из них семерых убила!
Хелена в ответ лишь презрительно фыркнула, смерть этой особы не вернет ни Григория Раевского, ни Чарли, ни Пепе, ни Йожи. Что касается службы, то она не хочет постоянно видеть убийцу своего любимого. И она молча протянула
— Ваш выбор. Пусть будет так. Позволите узнать почему?
— Я не собираюсь становиться такой же как вы, потому ваша служба мне не нужна. А что до вашей смерти, то вы же сами сказали: отнять жизнь своего самого достойного врага, худший позор для воина.
— Признаю вашу мудрость, госпожа Кройчек! Но знайте, если мы еще раз встретимся как враги, ваш выбор не помешает мне вырезать вам сердце.
— Вы это уже сделали, — тихо произнесла Хелена.
— Да? — удивилась жрица.
— «Тролль».
— Сожалею. Что ж тогда мы квиты. Не то чтобы мне так уж нравился генерал Мтетва, но управлять им было интересно! Кроме того, ты нарушила такие планы, сейчас сердце консула МакКинли уже было бы в моих руках! Как жаль что я забыла оповестить вас что настоящая цель моих кошек были не вы и не Венетия, а совсем другая женщина и другая планета. Но к чему сожалеть, это теперь прошлое. А будущее обычно интересней! С вашего разрешения я переговорю с Мухали.
Хелена сделала разрешающий жест, в сторону кабины от «Локи». Жрица подошла туда и взяла переговорное устройство.
— Генерал? Докладываю, я проиграла битву. Нам предлагают следующие условия, вы сдаете базу, мы оставляем здесь всю технику и улетаем на наших челноках на Карвер. Наш прыжковый корабль еще в системе?
— Да, капитан. Но позвольте заметить, в челноках все не поместятся.
— Не важно. В первую очередь я возьму тех пилотов, кто сегодня участвовали в бою, элементалов, наших техников с базы и часть вспомогательных служб. Остальные если захотят, могут прилететь на Карвер позже. Госпожа Кройчек?
Хелена бросила быстрый взгляд на посланника Богуславии.
— Меня устраивает ваше предложение.
— Прекрасно. Генерал, скоро увидимся.
Женщина положила устройство назад в кабину и посмотрела на Желязнова.
— Теперь вы, мистер. Не знаю какое у вас имя сейчас, у вас их было слишком много, как впрочем и у меня. У меня к вам предложение.
— Тоже принять ножик?!
— Отнюдь нет. Вы же со мной не сражались, не так ли?! Здесь записан один адрес, и сообщение от меня. Одному человеку, который как я убеждена готов объединить с вами усилия. Раз мне не удалось привести своих ягуаров на Марс, поверьте, Венетия была для меня лишь отвлекающим маневром, то может быть, ему поможете вы.
Посланник Богуславии взял ее планшет.
— Сообщение для Антуана дю Плесси! Постойте вы агент Хун?!
— Она тоже часть меня. О не спрашивайте как, позвольте уж девушке хранить в тайне свои секреты! Прощайте, если когда-нибудь встретимся, помните я вам не друг. Я враг всем. Я жертвенный нож, отсекающий все лишнее.
— Но что вы будете делать?
— Сердце консула МакКинли еще бьется. Рано или поздно мы встретимся. Либо я убью ее,
Кабина закрылась, а затем поднялась в воздух и полетела на север.
— Так вот значит, каков он, лучший из серых ангелов дю Плесси, — смотря вслед улетавшей кабине, сказал Станислав Желязнов.
— И вы ее просто так отпустили?! — вскричала наконец-то выпущенная пехотинцами Лейла. Ей никто не ответил. Пока Хелена не подошла к плачущей от бессильного гнева подруге.
— Неужели ты всерьез думаешь, что эти бластеры смогли бы остановить сморанина?
— Как меня это бесит, — зло бросил Станислав. — Все эти чужие играют нами снова и снова! Как боги…
— Они не играют, они дают нам шанс, воспользуемся ли мы им и тоже станем ли равными богам, вот в чем вопрос.
— Почему ты отказалась принять ее?
Хелена ненадолго задумалась, а потом тихо произнесла:
— Бог не может быть слугой смертного, в этой связке смертный обречен быть рабом.
Несколько позже Хелена ознакомилась со списком потерь, и он был воистину ужасен. Погибли: двенадцать пилотов из легиона Корсакова, в том числе его второй офицер майор Григорий Раевский, семь пилотов ее ударного соединения Кристоф, Сьюзан, Амир, Давид, Йожи, Пепе и Каролина. Погибла Сабина из соединения Германа, и по одному пилоту из соединений Шломо и Глотовой. Только у Михаила Волкова все четверо пилотов потерявших машины смогли успешно катапультироваться, хотя двое получили ранения, также ранения получили еще тринадцать пилотов, в том числе Герман и Анита Меннинг. И то, что теперь парк боевой техники вооруженных сил Ассоциации Свободных Систем увеличился на полторы сотни машин, служило ей очень слабым утешением. И хуже всего было то, что Хелена знала, сегодняшние потери на ее совести. Это было ее наступление, и это она сегодня так плохо управляла союзными частями.
— Господин Нагумо, прошу вас выйти из командной рубки корабля, — произнесла капитан Малис Итцкоатль.
Генерал Мухали резко повернулся, конфликт между полковником и воинственной жрицей возник буквально на пустом месте. Тохар Нагумо был старше званием, но генерал сразу заметил, все офицеры, что сейчас находились в рубке прыжкового корабля, скорее смотрели с возмущением на него, а на капитана Малис смотрели напротив с восхищением. Ее действия во время сегодняшнего боя, хоть и проигранного, вернули потерянную честь клана Ягуара. Полковник Нагумо видимо не желал этого понимать.
— Генерал, почему эта особа смеет приказывать мне! — обратился он к командиру.
— Право полковник, оставьте капитана Малис Итцкоатль в покое. — Устало произнес Вон Мухали.
— Генерал я прошу, чтобы вы приказали господину Нагумо покинуть рубку, — отчеканила, опередив ответ офицера штаба, Малис.
— Капитан вы забываетесь, сегодняшние подвиги не дают вам право так себя вести.
— Прекрасно генерал, сейчас вы сделали свой выбор. — Он заметил, как ее правый глаз ярко мигнул. — Тогда просто стойте и смотрите. Господин Нагумо у вас последний шанс выполнить мое требование.