Жара
Шрифт:
– Черт бы их всех побрал, – сказал он. – У меня сегодня снова ночное дежурство.
Каждому детективу ночное дежурство выпадало раз в месяц, две ночи подряд: сперва с четырех до часу ночи, потом с часу до девяти утра, а потом два выходных. Огаста это знала. Знала она и то, что он свое отдежурил две недели тому назад.
– С чего это вдруг? – спросила она.
– Паркер заболел, – объяснил Клинг.
Он нарочно выбрал Паркера, потому что это был один из немногих копов, с кем они не дружили домами. Он не рискнул назвать Манера, Брауна или кого-то
– Он вчера дежурил с четырех до часу, – сказал Клинг, – а сегодня вдруг свалился с простудой. По-моему, он сочиняет, но кто его знает, этого Паркера? Во всяком случае, Пит попросил меня отдежурить за него сегодня.
– Это когда?
– С часу до девяти утра.
Огаста ничего не сказала. Клингу показалось, что на какой-то миг она перестала жевать. Глаз ее он не видел – она смотрела в тарелку.
– Десяток детективов со всего города, – сказал Клинг. – Ну, ты знаешь.
– И где ты будешь? – спросила Огаста.
– В центральном управлении. В том офисе на четвертом этаже, где мы обычно сидим, – это на случай, если тебе вдруг понадобится меня найти, – сказал он и немедленно пожалел об этом. А вдруг она решит позвонить в управление, чтобы проверить? И он поспешно добавил: – Но большую часть времени мы будем дежурить на улицах.
– А я думала, мы сегодня вместе в кино сходим! – протянула Гасси.
– Хорошо бы, но что поделаешь!
– Хотя, послушай, мы все равно можем сходить в кино! Тебе ведь туда только к часу?
– Нет, солнце, до того я буду сидеть в участке, – сказал Клинг. – Надо разобрать бумаги по тому делу о самоубийстве, которое мы сейчас расследуем.
– Отравление секоналом – как же, помню! – кивнула Огаста.
– Оно самое. Единственное утешение – что в том офисе в штабе есть кондиционер.
– Да, полагаю, это плюс, – сказала Огаста. Потом, поколебавшись, спросила: – Может, я тогда одна в кино схожу? Ты не возражаешь?
– С чего бы вдруг?
– Ну, после всего, что эта паскуда Моника тебе наболтала...
– Да я уж все забыл! – махнул рукой Клинг.
– В следующий раз, когда мы встретимся, ей придется заказать себе парик, – сказала Огаста. – Я этой сучке все волосы повыдираю!
– Смотри, не натвори ничего такого, чтобы мне пришлось тебя арестовать! – Клинг заставил себя улыбнуться.
– Я ей этого еще долго не прощу!
– Она была пьяна.
– И все равно...
– Почему бы тебе не выбросить все это из головы? – сказал Клинг и накрыл ее руку своей. – Как я!
– Ты точно обо всем забыл?
– Абсолютно.
– Ну, тогда ладно! – улыбнулась Огаста.
– Во сколько тебе надо вернуться? – спросил Клинг.
Огаста взглянула на часы.
– Ну, еще несколько минут у меня есть, – сказала она. – Ну так что, пообедаем вместе сегодня вечером, или как?
– Я рассчитывал перехватить бутерброд у себя в участке.
Гасси надула губки.
– Великолепно! – сказала она. – Значит, я тебя не увижу до завтра, до девяти утра!
– До
– Просто замечательно! У меня, между прочим, первый сеанс назначен как раз на половину десятого.
– Солнышко, ну разве я виноват, что Паркер заболел? Если, конечно, он и вправду заболел...
– Это все из-за того, что ты самый младший детектив в участке...
– Неправда, не я, а Тэк Фудживара.
– ...на тебя вешают всех собак!
– Солнышко, не в этом дело.
Огаста снова посмотрела на часы.
– Мне пора бежать, – сказала она. – А то крику будет...
Она отодвинула свой стул, подошла к Клингу, чмокнула его в щеку и сказала:
– Будь осторожен сегодня ночью, ладно?
– И ты тоже, – сказал он.
– Засяду дома и запрусь на замок, – пообещала она. – Тебе не о чем беспокоиться.
– В смысле, по дороге из кино домой.
– А я, может, вообще не пойду в кино. Надо посмотреть, что сегодня по телевизору. Позвони мне завтра утром, когда вернешься домой, ладно? Я снова буду в «Тру-Вью», телефон есть у нас в записной книжке.
– Хорошо, позвоню.
– Я там буду ровно в девять тридцать.
– О'кей.
– Ну, пока, милый! – сказала Огаста, снова чмокнула его в щеку и быстро направилась к двери. Ее сумочка болталась на плече. На пороге она обернулась, послала ему воздушный поцелуй и скрылась за дверью. Он еще несколько минут просидел за столиком, потом заплатил по счету и направился к телефону-автомату стоявшему рядом с кухней. Набрал сразу номер помещения для детективов, минуя коммутатор в дежурке. Карелла снял трубку после третьего звонка.
– А я только что собрался пойти на ленч, – сказал он. – Ты где?
– Тут, в центре, – ответил Клинг. – Только что из суда. Дорфсман из баллистики не звонил?
– Звонил. Говорит, пуля 0,44 «ремингтон-магнум». А что за?..
– А какой пистолет, не сказал?
– "Раджер-черный коршун".
– Хорошо, спасибо, – сказал Клинг. – Ну, до встречи. – И повесил трубку прежде, чем Карелла успел спросить еще о чем-то.
Впервые в жизни с тех пор, как Клинг принес присягу офицера полиции, поклявшись следить за неукоснительным соблюдением законов города, штата и страны, ему довелось солгать в официальном заявлении. Более того, он солгал дважды; письменно и позднее – устно члену Верховного суда. Докладная записка Клин-га гласила:
"1-Я являюсь детективом полицейского департамента, приписанным к команде детективов 87-го участка.
2. Я имею сведения, основанные на моих собственных знаниях, мнении и фактах, сообщенных мне жертвой на месте преступления, что на данного гражданина было совершено покушение на убийство, имевшее место у дома 641 по Хоппер-стрит в 23.10 в прошлую среду, 13 августа.
3. Кроме того, я имею сведения, основанные на моих собственных знаниях, мнении и фактах, сообщенных мне жертвой покушения, что во время этого покушения было сделано несколько выстрелов.