Жара
Шрифт:
Полученные в результате изнурительной трехнедельной работы сведения особого оптимизма Ветлугину, Веклемишеву и иже с ними не прибавили. Пока в ходу были лишь версии и догадки.
Оперативная группа ни на шаг не сдвинулась в плане определения характера готовящегося террористического акта. Не было ни малейшей зацепки, не являлось ни единого факта, которые могли бы пролить свет на эту страшную загадку. Аналитики, сменяя друг друга каждые шесть часов, работали круглосуточно, однако информация, стекавшаяся к ним со всего мира, несла одни «не». Заряды из хранилищ и ядерных арсеналов не
По поводу «другого лица» Халифа после недолгих дискуссий пришли к мнению, что, вероятнее всего, Мадаев сделал себе пластическую операцию. И если это было на самом деле, то крайне усложняло задачу идентификации его личности. Вполне возможно, Халиф уже находился в Москве и сейчас безмятежно разгуливал по улицам столицы в обличье другого человека. Определить хотя бы примерно его сегодняшний облик не представлялось возможным. «Крот», работающий в Панкисском ущелье, не был вхож в среду чеченцев, и его информация в основном черпалась из слухов и сплетен. А Мадаев не тот человек, чтобы афишировать себя среди местного населения. После бегства Мусы осторожный Халиф, без сомнения, немедленно покинул Панкиси.
Слова Дагаева «У Нино записано…» и «телефон…» также вызывали огромное количество вопросов. Что записано? Где записано? Когда? Что имел в виду Муса, поминая телефон? Связаны ли между собой «записано» и «телефон»? Это запись на мобильнике? Или Нино Арселиани можно отыскать по номеру телефона? Одни вопросы, и нет ответов.
Так что первое декабря генерал-майор Ветлугин и полковник Веклемишев встретили в состоянии уныния и тревоги. Объяснялось это тем, что подошел срок, который обозначил Дагаев. «Тер-акт… зимой…» — эти слова Мусы намертво отложились в памяти Вадима. А вот и она, зимушка, накатила согласно календарному графику, принеся снег, метели и тревожное ожидание. Таймер запустился!
Предполагать, что Халиф запланировал террористический акт на первые зимние дни, было и бессмысленно, и глупо. Зима длинная, но это если посмотреть с одной стороны, а ежели перевести месяцы в сутки, так их всего девяносто. Ноябрьские двадцать суток не сдвинули дело с мертвой точки, и не стоило надеяться, что Мадаев выбрал для проведения теракта февраль или даже январь. Так что с оптимизмом и хорошим настроением и у Ветлугина, и у Веклемишева с утра первого декабря было очень даже напряженно.
Но не все было так плохо. Расследование, конечно, далеко не продвинулось, но и окончательно не зашло в тупик. Были перспективные направления, которые требовалось отработать, причем в срочном порядке. И первым в этом списке стоял непонятный вояж Халифа в Южно-Африканскую Республику.
Особенно интересовало генерала Ветлугина, на что потратил Мадаев полмиллиона долларов в далекой экзотической стране.
Не на томление в объятиях знойной зулуски и не на любование слиянием прибоев двух великих океанов на мысе Доброй Надежды, это уж точно. Не тот человек Халиф, чтобы расслабляться на курорте, не для этого он более года ползал чуть ли не на коленях у денежных мешков, вымаливая деньги для воплощения своих преступных замыслов.
Первое, что приходило в голову, — это предположение о закупке Мадаевым в ЮАР оружия для совершения террористического акта.
Однако данная версия выглядела очень даже сомнительно. По каналам спецслужб не проскакивало ни единого намека, что в Южно-Африканской Республике производятся или разрабатываются какие-то новейшие виды вооружения или боеприпасов, включая биологические и отравляющие. А если это так, то тащить стандартные образцы оружия или взрывчатки через полмира от тридцатой параллели южной широты до шестидесятой северной, мягко говоря, было бы неразумно. Правда, и эту версию не отмели, а дали задание аналитикам поглубже войти в тему.
Стоянов, прикомандированный на время проведения операции к опергруппе Ветлугина, на совещании, состоявшемся первого декабря, высказал предположение, которое сам же и назвал потом дурацким. Но при этом развеселил всех остальных, имевших унылое настроение по поводу начала зимы.
— Я не специалист в этой области, — задумчиво выдал капитан, — но слышал, что в Африке можно найти нечто такое… типа яда кураре.
Несколько секунд длилось молчание, после чего в кабинете раздался взрыв смеха.
— И завербовать пигмеев, чтобы они из луков… стрелами по москвичам, — заходясь от смеха, развил тему Веклемишев.
— Лучше из плевательных трубок… — хохоча, перебил его полковник, начальник аналитического отдела.
— Дыхательных, — серьезно уточнил Стоянов. — Пигмеи стрелки выдувают.
— Да-а, начитался ты Майн Рида со Стивенсоном, капитан, — отсмеявшись, резюмировал генерал Ветлугин. — Вспомни еще всадника без головы и сундук мертвеца…
— Да кураре так, к слову пришлось, по дурочке выдал, — смущенно признался Димитр. — Вы же приказали любые версии высказывать.
— Поэтому в Африке тебе делать нечего, поедешь в Европу, — огорошил Стоянова Ветлугин. — В Швейцарию. Разберешься со счетами Мадаева и переводами денег. На переписку со швейцарскими правоохранительными органами у нас времени нет, ускорим дело личным присутствием. Интерпол обещал помочь наладить контакт с местной полицией. С языком у тебя проблем нет, служебный паспорт в наличии, визу мы уже оформили. Какие ко мне вопросы?
— Вопросов нет, товарищ генерал-майор, — отрапортовал Стоянов. — Есть, убыть в Швейцарию!
— А в Африку у нас отправится Вадим Александрович, — посмотрел поверх очков на Веклемишева Ветлугин.
— Есть, в Африку! — вторил Димитру изумленный Вадим. — Когда выезжать?
— Самолет на Рим сегодня ночью. Инструкции получишь у меня лично после совещания.
Глава 2. Иди туда, не знаю куда
Инструктаж у Ветлугина был недолгий. Задача стояла простая: разобраться, что делал Мадаев в Южно-Африканской Республике. От этой простоты у Веклемишева заныло под ложечкой. По личному опыту Вадим знал, что чем проще задание, тем больше неприятностей оно сулит, и был в полной мере солидарен с конструктором Шпагиным, создавшим легендарный автомат ППШ: «Делать сложное просто; делать простое сложно».