Жаркий Август. Книга Вторая
Шрифт:
Вскоре на кухню выполз и второй участник вчерашнего дебоша. Помятый, сонный, взгляд мутный, на голове шухер, футболка наизнанку. Тоже хорош, ничего не скажешь.
Мрачно посмотрел на Тимура, потом перевел взгляд на Ваську. Молча взял ее полупустой стакан и в два глотка все выпил, под конец закашлявшись:
– Это что за д*рьмо такое?! Чуть не вывернуло, на хр*н!
– Коктейль собственного производства, называется "Радостное утро печального алкоголика", – огрызнулся Тим.
– Глумишься или завидуешь?
Скрипнув
– Васька, просыпайся! – Никита тряхнул ее за плечо.
Она промычала что-то невразумительное, с трудом подняла голову, сдув с лица прядь волос, осоловевшим взглядом осмотрелась по сторонам, и кряхтя, приняла вертикальное положение:
– Лазарев, я тебя ненавижу!
– С чего это? – пробубнил он, усаживаясь напротив.
– Ты меня напоил!
– Даже так? Кто, по-твоему, у тебя вчера бокал за бокалом отнимал, спасая от излишков спиртного?
– Угу, и сам в результате упился?
– Неважно! Домой тебя кто тащил, чуть ли не на закорках?
– Уж не преувеличивай! Я сама прекрасно шла.
– Коне-е-ечно, – протянул он, – вон у Тимурки своего поинтересуйся, как ты тут сама шла.
Она бросила в его сторону смущенный взгляд и порозовела.
– Да ты не заливайся, не заливайся румянцем, ни к чему это! – продолжал глумиться Никита. – Тебе еще повезло, что я вчера не дал тебе с ним поговорить, хотя ты отчаянно порывалась это сделать. Вот бы после чего краснеть пришлось не по-детски! А так, обошлись только фразой "у-ти, какой сердитенький"!
С тихим стоном уткнулась в свои ладони, пытаясь скрыть смущение:
– Я не ожидала, что меня так накроет.
– Забей, никто не ожидал, просто корсет хитрый оказался.
– Тим, сделай кофе, пожалуйста, – жалобно попросила она, – может, полегчает.
– И мне.
Молча сделал, что они просили. Отрывисто, чуть ли не с грохотом поставил две кружки кофе на стол.
– Спасибо. Ты чего сегодня злой какой? – подозрительно поинтересовалась Василиса, обхватывая кружку подрагивающими пальцами.
– Нормальный! – резче, чем нужно ответил он и отошел.
– Я тебе потом скажу, почему его ломает, – хмыкнул Никита, смерив его насмешливым взглядом, – когда вырастешь.
Вот козлина! Метнул в его сторону взгляд, преисполненный ледяной ярости, и отвернулся.
Васька ничего не поняла, лишь пожала плечами и принялась за кофе, стеклянным взглядом уперевшись в стену. Спустя некоторое время встрепенулась и хитро взглянула на друга:
– Ты мне так и не объяснил. Куда ты вчера в самом начале пропал в клубе. И вернулся потом с помадой на одной щеке и красным отпечатком ладони на втором? Как ты умудрился так быстро бабенку найти? Даже для тебя пятнадцать минут – это чересчур малый срок. Да еще и так, чтобы по морде получить. Явно кто-то свой был! Колись! Ты уже и на Ви Эйре успел начудить?
– Ну… – Лазарев чуть сконфуженно потер шею, пытаясь подобрать слова, – я… это… Пфф.
– Я тебе потом скажу, куда и с кем он уходил, – не сдержался Тимур, в точности копируя фразу Ника, – когда вырастешь.
Лазарев с тихим шипением склонил голову и чуть заметно покачал ей.
– Ладно. Уел. Один – один, – согласился, слегка усмехаясь, – учти, я все записал.
– Поздравляю.
Василиса переводила растерянный взгляд с одного на другого, а потом подозрительно поинтересовалась:
– Ребят, я вам случайно не мешаю? У меня такое чувство, что вы тут о чем-то своем беседуете, а я как бы и не при делах. Может, просветите?
– Ага, обязательно! Когда вырастешь! – чуть ли не хором ответили они.
Василиса недовольно поджала губы и снова уткнулась в кружку кофе, ворча что-то относительно того, что все мужики одинаковые.
Глава 2
Дальше завтрак проходил в полнейшей тишине. Никита флегматично рассматривал содержимое своей тарелки и, похоже, размышлял о вселенских проблемах. Тимур колдовал у плиты и, судя по резким движениям, по-прежнему на что-то злился. Я же мечтала просто поспать. Стечь со стула на пол, свернуться в клубочек и заснуть. И пусть через меня перешагивают, спотыкаются о мое почти бесчувственное тело. Плевать.
В голове мутной пеленой растекалось похмелье, отдавая горьким привкусом во рту, звоном в ушах и слабостью. Каждое, даже самое незначительное, движение заставляло морщиться, вызывая шторм где-то в желудке.
Не думала я, что вчерашнее веселье так закончится. Ох, не думала. Мне казалось, что от пары-тройки бокалов шампанского ничего не будет, и в результате бездарно напилась. Вот они отголоски корсета и лекарств, которыми травилась последние месяцы.
Наложилось одно на другое и вышло мне боком.
Ладно хоть Лазарев на чеку был и не позволил окунуться во все тяжкие, заботливо отбирая стакан за стаканом. Подняла мутный взгляд на друга и хмыкнула. Бедняга, ему тоже хреново. Допомогался, спаситель мой.
Еда не вызывала никакого воодушевления. Учитывая тот факт, что мой персональный ад закончился, и теперь я не должна насиловать себя, наедая килограммы, просто отодвинула тарелку в сторону.
Реакция последовала незамедлительно. С обеих сторон. По спине полоснуло горячим взглядом, а Никита по привычке грозно произнес:
– Чу, опять? Ешь давай! Или силой кормить будем. Тимур подержит, а я запихивать буду.
– Ха! – фыркнула, поднимаясь из-за стола. – Все, няньки, уймитесь! Я теперь хочу – ем, хочу – не ем.
Ник открыл было рот, но потом нахмурился и махнул рукой.
– Черт, – пробасил, тоже поднимаясь на ноги, – я и забыл, что тебя починили.
Я направилась прочь с кухни, оставив обоих парней за спиной. Все мысли были заняты эротическими фантазиями на тему: "Я и мягкая постелька".
Похоже, я стала лежебокой! Настоящей, махровой. Ладно, сегодня спишем на похмелье, а с завтрашнего дня начну бегать по утрам. Ну, или послезавтра. Или с понедельника. Следующего. В общем, как пойдет.