Жаркий декабрь
Шрифт:
Мановением руки я спрятал оружие и попробовал отмазаться. – Виноват, тащ нарком, в полутьме не разглядел.
Как его правильно назвать, хоть убей, не представляю, но на «наркома» мой собеседник не обиделся и широким жестом пригласил присаживаться.
Пока однофамилец раздумывал, с чего начать, я позволили любопытству взять вверх над учтивостью:
– Разрешите спросить, товарищ Андреев, как вы меня нашли.
Вопреки опасениям, что член Политбюро не станет ничего объяснять простому лейтенанту, он ответил охотно, видимо радуясь поводу завязать разговор.
– Это оказалось не сложно, хотя охраняли вас тщательно. Как мне стало известно, вы числитесь в 179-й стрелковой, дислоцируемой в Подольске. И вот недавно ГКО распорядился срочно отправить вашу дивизию на фронт, а мне как зампреду Транспортного комитета, приказали проследить за выполнением.
– Но вы все-таки дали распоряжение задержать мою охрану у моста?
– Зачем? Мне ваша охрана нисколько не мешает. Просто комендант усилил меры безопасности, чтобы засекретить отправку военных эшелонов.
Ну вот, никаких шпионских игр, все просто и буднично.
– А вот для чего вас искал, хм, так сразу не объяснишь. – Помолчав минуту и собравшись с мыслями, Андреев, наконец. Заговорил. – Пару месяцев назад ко мне под пустяковым предлогом завалился товарищ Маленков и как бы невзначай поинтересовался, как идут дела у моего племянника. Это он вас имел ввиду, но тогда я ничего не понял. Потом пришел Малышев и прямо спросил, не мой ли родственник взялся ломать все планы в его наркомате. Ну а затем с подобными вопросами подходили еще несколько человек, так что я начал наводить справки, опасаясь мошенника.
– Напрасно опасаетесь.
Коротко, в двух словах, я поведал легенду, отработанную для непосвященных, о своих заморских похождениях в Америке, где мне удалось подсмотреть множество современных технических секретов.
Выслушав мои побасенки, Андреев оттаял и облегченно расслабился. Вместо прожженного авантюриста он увидел скромного инженера, делающего нужную стране работу, и заявил, что не смеет больше задерживать. Но к этому времени у меня самого появились вопросы. До сих пор мои помыслы занимали только танки с самолетами и стрелочки на картах, а вот логистикой я не интересовался, и совершенно напрасно. Мало иметь дивизию, пусть даже укомплектованную и оснащенную. Воинское соединение само по себе ничего не стоит, если его вовремя не доставить в нужное место, где оно сможет выполнить свою задачу. Да впрочем, отправить дивизию – это лишь полдела. Для нее ежедневно нужно посылать эшелоны с продовольствием, сеном, горючим, стройматериалами, пополнением, не говоря уже о боеприпасах. А еще санитарные поезда, плюс снабжение тыловых подразделений. И потом, чтобы эти боеприпасы изготовить, сколько раз нужно гонять выгоны с рудой, коксом, селитрой, и много еще с чем. Так что настала моя очередь задавать вопросы.
– Скажите, товарищ Андреев, а почему у нас не хватает подвижного состава? Ведь с оккупированных территорий его старались полностью эвакуировать.
Тяжело вздохнув – то ли удивляясь глупости собеседника, то ли от огорчения сложившейся ситуацией, бывший нарком отложил трубку телефона, за которую уже было взялся.
– С арифметической точки зрения вагонов действительно стало больше, это так, – начал он терпеливо объяснять. – Но и число поездов, находящихся в движении, возросло втрое по сравнению с предвоенным периодом. А ведь еще следует учесть потери от ударов авиации противника.
– Неужели втрое, – не поверил я? – Откуда такие цифры, если производство упало а, следовательно, необходимость в перевозках снизилась.
– Производство да, но сильно возросла воинская погрузка, причем, крайне неравномерно. Если средняя
Эх, садовая я голова, ведь читал же когда-то, что только в 43-м железнодорожников демобилизуют из армии, и ничего об этом не сказал.
Между тем Андреев продолжал перечислять проблемы, свалившиеся на транспорт с начала войны.
– Нагрузки на технику выросли, а нормы пробега между промывками и подъемочным ремонтом приходится увеличивать. А тут еще постоянные наступления. Нет, вы не подумайте, наступление это замечательно, но ведь немцы перед уходом все взрывают, и дороги приходится практически строить заново. И заметьте, это притом, что поставки материалов уменьшилась, а ведь нам еще нужно устранять повреждения колеи прифронтовых дорог после бомбежек, строить обводные пути, да еще постоянно сооружать новые линии, например, Архангельск-Беломорск. Скрепления и рельсы с второстепенных путей давно поснимали, и в ход уже идут короткие обрубки, но этого совершенно недостаточно.
Бывший нарком еще долго перечислял проблемы, и меня от этого разговора как ушатом холодной воды облили. Выйдя на улицу, я в задумчивости остановился, вперив невидящий взор в небо. Есть о чем подумать, например, как упростить систему перевозок. Как программист, мог бы придумать какой-нибудь алгоритм, но уж очень я далек от этой специфики. Надо попробовать что-нибудь вспомнить, но в голову ничего не идет. Первое и, пожалуй, единственное, что всплыло из памяти, это устранить дублирование функций управления дорогой. Лишь в сорок втором правительство решило создать Центральное управление и передать ему руководство движением поездов. Значит, внедрив данную инновацию сейчас, мы получим положительный эффект на несколько месяцев раньше. Но как бороться с большим количеством переадресовок, ведь не всегда же возможно формировать составы с прямыми маршрутами. И как оптимально регулировать поезда по степени их важности? Вопросы, вопросы. Что же я раньше ими не задавался?
Очередное собрание в кабинете Сталина трудно было назвать официальным словом «совещание», скорее, сборище заговорщиков. Никакого названия узкий кружок посвященных пока не получал. В случае необходимости Поскребышеву просто говорили обзвонить товарищей из «того списка». Зачем и почему нужно собирать людей из разных ведомств, секретарь Верховного, естественно, не спрашивал.
Атмосфера на собрании посвященцев была сугубо неформальной, подобно конспиративным сходкам революционеров. Никто не объявлял заседание открытым, не назначал порядок выступления докладчиков и не стенографировал, и все, у кого были мысли, просто делились своими мнениями. На этот раз собирались обсудить международную обстановку, и ждали Молотова, который должен был скорее подойти.
Пошуршав бумагами, нарком внудел встал и, откашлявшись, попросил слова.
– Пока докладчика нет я, пользуясь паузой, скажу пару слов по одному вопросу. Как вы помните, мне поручили разыскать Резуна-старшего, чтобы попробовать выяснить, какие ошибки мы допустили в воспитании следующего поколения, почему перспективный офицер, в смысле, его сын, становится на путь предательства.
Незначительный в настоящее время, вопрос о Резуне станет очень важным в будущем, и посвященцы слушали Берию очень внимательно. Только Рокосовский не выдержал, спросив, что же дали исследования психологов.