Жаркий декабрь
Шрифт:
– Может быть, Андреев перепутал год? – засомневался Вышинский.
– Да нет, он уверял, что это точно случилось в начале войны, незадолго до нашего наступления. Но, по крайней мере, подтвердилось его сообщение об уничтожении немцами одного линкора из состава Александрийского флота. Также итальянские боевые пловцы сработали не хуже, чем в прошлой истории, удачно разместив заряды и нанеся очень серьезные повреждения линкорам «Валиант» и «Королева Элизабет». Корабли фактически выведены из строя на несколько лет, если их вообще не спишут. А ведь мы предупреждали о диверсионной угрозе, но англичане самоуверенно заверили, что принятых мер вполне достаточно. Учитывая, что на днях немецкие субмарины потопили линкор «Малайя», а ранее в ноябре
– Борис Михайлович, – прервал Шапошникова Сталин, – какой результат нам это в итоге дает – положительный, или нет?
– Наличных сил у фашистов в Африке недостаточно для захвата всего Ближнего Востока, – уверенно ответил маршал. – Перебросить туда резервы, предназначенные для пополнения армий восточного фронта Гитлер тоже не может. Теоретически остается возможность отправить в Ливию дивизии из Франции, но это чревато высадкой союзников на континенте. Атлантический вал Гитлера даже в сорок четвертом году был незакончен, а в настоящее время все побережье практически беззащитно. Конечно, высаживать и снабжать десант британцам будет непросто в связи с нехваткой тоннажа. Но морской путь тут короче, чем до Ближнего Востока, а близость аэродромов обеспечит поддержку с воздуха и поможет англичанам перепрыгнуть во Францию. Получается, любой вариант означает проигрыш для фашистской Германии.
Однако, Верховного продолжали терзать сомнения:
– Но если Роммель захватит Египет, то не станет ли Турция на сторону Гитлера, чтобы получить британские владения?
– Турки и в той истории весьма неохотно склонялись к сотрудничеству с Германией, обещая вступить в войну только после падения Сталинграда. Можно уверенно сказать, что после провала осеннего немецкого наступления Турция не только останется нейтральной, но даже и подумает о союзе с нами. Возвращаясь же к вопросу об угрозе Ближнему Востоку, могу заявить: Если допустить, что немецкие войска дойдут до Ирака, то даже один наш Закавказский фронт, без поддержки англичан, сможет их остановить, если будет поставлена такая задача. Мало того, выскажу предположение, что частичный захват Ирака Германией нам скорее выгоден, так как позволит ввести в Междуречье советские войска. В противном случае для установления контроля над Ираком в будущем придется прибегать к помощи местных повстанцев, таких, как Барзани, а это не самый надежный путь.
– Но если Роммель захватит Суэцкий канал, – продолжал сомневаться Сталин, – то Германия сможет выйти в Индийский океан и препятствовать американским военным перевозкам через Басру. А ведь этот маршрут поставок должен стать основным, пока самый короткий довоенный путь Мурманск – Лондон находится под угрозой. И эта угроза не будет решена без вытеснения немцев из Финляндии и Норвегии.
– Полагаю, англичане уделят проблеме канала самое серьезное внимание и своевременно выведут его из строя. Что касается совместной операции с союзниками, то английское адмиралтейство обещает выделить необходимые корабли в январе и, похоже, сдержит свое слово. Касательно же германского флота на севере, я как раз хотел обсудить морскую авантюру Гитлера. Как доложил Брайтенбах, булавочные уколы англичан в Норвегии достигли своей цели.
– Постойте, – воскликнула неугомонная Аня. – А герой этой операции офицер Черчилль случайно не родственник Уинстона Черчилля?
– Как нас заверили англичане, они всего лишь однофамильцы, – покачал головой Вышинский.
– Понятно, но возникает другой вопрос: Согласитесь, что воевать с луком и мечом в двадцатом веке несколько необычно. Это я вам как историк говорю. Интересно, он не из этих попаданцев? Кстати, что с ним стало?
– Немцы решили, что поймали родственника британского премьера и отправили его в Берлин. Однако, – Шапошников одобрительно улыбнулся, – капитан коммандос с помощью спичек и старой газеты
– О «Кошке» и её роли в прорыве кораблей через Ла-Манш мы услышали от попаданца, – уточнил Меркулов. – Британцы нам ответили, что данная группа, именуемая «Интераллье» действительно стала вызывать некоторые подозрения, но в целом она надежна.
– Нашей информации пока не всегда доверяют, – печально вздохнул Молотов. – Но послу и военному атташе даны указания настойчиво подчеркивать необходимость приготовления к прорыву линкоров. И, если будет необходимо, Майский встретится по этому вопросу с премьер-министром, если Черчилль все же решит направить в Африку самолеты-торпедоносцы, столь нужные в Ла-Манше.
– Да нам уже пора отправить в Лондон постоянного военного советника, руководящего действием союзной авиации, – полушутя заметила Жмыхова.
Все рассмеялись, хотя Шапошников и Молотов вдруг задумались и многозначительно переглянулись.
– К счастью, – продолжил маршал, – нам на руку играет поспешность немецкой операции. Прошлый раз немцы отвели на подготовку около месяца и смогли наладить четкое взаимодействие с авиационным прикрытием. А в этот раз ограничились всего несколькими днями. Так что у английской авиации имеется хорошая возможность уничтожить сразу два линкора и тяжелый крейсер противника. Если это случится, то у Черчилля будет меньше поводов бояться германского флота в северной Атлантике и задерживать отправку конвоев.
– А если корабли все-таки пойдут вокруг Шотландии, как и предполагали британцы? – нахмурился Мехлис. Начальника Главного политуправления армии только недавно ввели в курс дела, и на совещаниях он поначалу помалкивал. К тому же армейский комиссар тяжело переживал о своей неприглядной роли в крымском разгроме сорок второго, показавшего, что гениальным полководцем он не является. (* На самом деле попаданец сильно сгустил краски.) Но своего мнения Мехлис, будучи человеком абсолютно честным, никогда не скрывал.
– В таком случае у английского командования будет достаточно времени, чтобы уничтожить германские линкоры. Но, конечно, для достижения безопасной проводки полярных конвоев все-таки желательно освободить север Скандинавии.
– Значит, все упирается в выход Финляндии из войны, – подытожил Сталин. – Это вопрос не столько военный, сколько экономический, так как позволит обеспечивать пути, по которым США будут снабжать нас вооружением.
Верховный, по своему обыкновению, прошелся по кабинету, погрузившись в размышления. Все замолчали и сидели тихо, чтобы не сбить вождя с мысли. Лишь Жмыхова снова бесцеремонно достала жестянку с леденцами и принялась уплетать конфеты, не забыв, впрочем, угостить соседей. Взглянув на голодную советницу наркомов, Сталин притворно нахмурился, но тут же улыбнулся:
– Я думаю, не только дети успели проголодались. Наверно, не все товарищи сегодня даже позавтракали.
Уловив прозрачный намек, Берия проворно поднял трубку:
– Товарищ Поскребышев, обед готов? Пусть заносят.
Не прошло и минуты, как сурового вида официанты внесли столовые приборы, судки с горячим, целую батарею бутылок, хлеб и закуски, после чего, не говоря ни слова, бесшумно удалились.
Пока с большого стола сгребали карты и папки, Сталин первым подошел к судкам и полюбопытствовал, что там находится: