Жаркое лето – 2010
Шрифт:
– А что славянская девица достаёт из мешка?
– Что-то круглое, светло-жёлтое и слегка сплюснутое…. Это, скорее всего, обыкновенная репка.
– Репа?
– Ну, да. Картошки-то тогда ещё не было, не завезли. Репа – основа растительного рациона древних славян. А ещё они выращивали редьку, морковку, свёклу и капусту.
Чёлн направился прямо к гигантской жёлтоглазой голове, юные инги, издавая радостные вопли, устремились навстречу вятичам, огибая лодку с разных сторон.
– Что происходит? – не веря собственным глазам, поинтересовался Гарик. – Наши древние пращуры,
– Отнюдь, дорогой граф, – весело хмыкнула Алевтина. – Они, видимо, просто решили накормить репкой «водных динозавров». Что тут такого необычного? Дружба у них, понимаешь ли…
Вновь над поверхностью озера зазвучал нежный серебристый смех, «мяуканья» инги стали громче.
– Всё, уважаемые путешественники, уходим к пещере и прячемся в ней, – негромко скомандовала из-за своего камня Екатерина. – Хватит любоваться на бесплатный цирк. С этими жителями Прошлого – не соскучишься. Одни приручают лохматых мамонтов, другие кормят спелой репкой «водяных динозавров». Артисты, одно слово. Мастера и мастерицы на все руки…. Уходим, ребятушки, уходим.
– Легко сказать – спрячемся в пещере, – недоверчиво покачала головой Аля. – До неё, родимой, надо ещё дойти…. Видите, топкое болото, покрытое большими буро-коричневыми лужами? Там раньше и пролегала тропа, ведущая к нашей пещере. Теперь придётся двигаться в обход. Крюк, очевидно, получится приличным.
– А местный лес, он очень серьёзный, – поддержал Гарик. – Я пойду первым, а вы, друзья и подруги, пристраивайтесь за мной…. Что, Аля, ты там вертишь носом? Унюхала что-то неприятно-гнилостное? Мамонтятина слегка пованивает? Придётся выбросить. Острая диарея нам сейчас противопоказана. Лучше, уж, немного поголодать…
Идти сквозь заповедную славянскую чащу, как и предполагалось, было очень непросто. Постоянно приходилось перебираться через бурелом и упавшие толстые брёвна, поросшие тёмно-зелёным мхом и узорчатыми жёлто-фиолетовыми лишайниками. Густая и на удивление толстая паутина постоянно лезла в глаза. Под ногами противно чавкала иссиня-чёрная грязь. Иногда на пути отряда вставала стена густого кустарника, усыпанного мелкими колючками, и тогда Гарику приходилось от души махать – словно бы мачете – длинной кремниевой пластиной.
Минут через двадцать пять девушки, не сговариваясь, объявили, что смертельно устали.
– Привал! – с трудом восстанавливая нормальное дыхание, хрипло объявил Гарик, приметив уютную полянку. – Внимательно осматриваемся – на предмет наличия ядовитых змей…. Вроде, всё чисто. Рассаживаемся на эти камушки и отдыхаем.
– Дорогие амазонки, посвятите, пожалуйста, неучей-философов в премудрости славянского языка, – отдышавшись, попросил Глеб. – То есть, познакомьте с основными словами языка наших славных предков. Ну, с самыми ходовыми и употребляемыми – в бытовых разговорах – существительными, прилагательными, наречиями и глаголами. Чисто на всякий случай. Вдруг, да и пригодится когда-нибудь.
В самый разгар учебной лекции над их головами тревожно затрещали ветки, чуть погодя раздалось громкое и рассерженное цоканье.
– Ничего себе – белка! – восторженно ахнула Аля. – Раза в три крупнее наших, тех, которые жили (живут?)
– Говори, пожалуйста, потише, – посоветовал Гарик, плавно поднимая с земли увесистый сук и тщательно прицеливаясь в наглого зверька. – Если здесь по деревьям прыгают гигантские зубастые белки, то в зарослях могут обнаружиться и всякие саблезубые волки – совместно с тиграми…. Всё, друзья, привал закончен. Двигаемся дальше.
Естественно, что он – в плане экзотических хищников – сглазил. Через некоторое время субтропический лес неожиданно расступился в стороны, и перед взорами путников открылась широкая прогалина, поросшая низкой пыльной травой. А по прогалине, пытаясь догнать светло-бежевую косулю, стремительно бежала, то есть, неслась кривыми зигзагами, большая пятнистая кошка.
– Это же гепард! – изумился Глеб. – Откуда он здесь взялся? Разве такое может быть?
– Вполне, – борясь с отдышкой, сообщила Екатерина. – Слово «пардус», как раз, и переводится – с древнеславянского языка – как «гепард». Если есть слово, то почему же не быть и – собственно – гепардам? Согласись, что это логично.
– Логика, конечно, железобетонная…. А ты, моя любовь кустодиевская, можешь свободно говорить-общаться по-славянски?
– Ну, не то, чтобы очень хорошо…. Но кое-что знаю. Просто мы с Алевтиной специализируемся именно по славянскому направлению. Так что, я не ощущаю себя «чужачкой» в данных Временах…
Косуля скрылась в густом кустарнике, а гепард-неудачник ловко запрыгнул на развилку разлапистого неизвестного дерева и затаился в его светло-фиолетовой листве.
– Хорошо спрятался, друг пятнистый! – одобрила Катя, с опаской посматривая в сторону приметного дерева. – Будем надеяться, что рязанские пардусы не охотятся на людей…. Вперёд, орлы! Но и по сторонам не забывайте посматривать. Никогда не стоит терять бдительности. Особенно, находясь на насквозь незнакомой территории…
Они осторожно шагали по прогалине.
– А трава-то скошена! – объявил Глеб. – Сено уже высушили и вывезли куда-то. Я в этом понимаю немного, как-никак всё детство и отрочество провёл в старинной поволжской деревушке – с бесконечно-поэтическим названием – Матызлей…. Что это ты, милая моя Катенька, так насмешливо хмыкаешь? Сельская пастораль – идеальная декорация для романтических любовных отношений. А из деревенских мужиков, как всем известно, получаются самые верные, преданные и идеальные мужья.
Когда до входа в пещеру оставалось метров сто пятьдесят, Гарик, шедший первым, остановился и, подавая другим пример, велел: – Тормозим, опускаемся на корточки и общаемся между собой только шёпотом.
– Что ты там высмотрел, каланча пожарная? – присаживаясь рядом, поинтересовалась Аля. – Неужели, наша славная пещерка занята очередными негостеприимными постояльцами?
– Пока не знаю. Просто там выстроены – двумя неровными рядами – какие-то странные высокие колодины, не более того…. Что-то мне это смутно напоминает…