Жатва душ. Остров мертвых
Шрифт:
Ехали с Сергеичем плечом к плечу и тихо переговаривались.
— Макс же драться не сможет, — сказал я, представляя, как мы доводим парня до повышения уровня. — Он едва на ногах стоит, как зомби забьет? И мне нельзя помогать, а то ему не засчитается.
— А ты не трогай никого, я сам Максимке помогу. Подключишься, только если жареным запахнет.
— Так тогда тебе и зачтется.
— А вдруг между нами поделят? А если нет, так мы что-нить такое придумаем, как вот только что. Сожжем их, там, например. Или еще чего… — Сергеич ругнулся, сплевывая
Я замер и отчетливо различил тихий мерный рокот… Мотор? Неужели разумные люди? Не раздумывая, я съехал на середину дороги, приложил руку ко лбу, защищая глаза. Песчаная буря еще не поднялась, и видимость была отличная. Рокот доносился со стороны «Маглаяга», откуда мы ушли.
Сергеич, остановившись рядом, дернул меня за руку и прошипел:
— Не вздумай! Ты не знаешь, что там за люди! А нам еще Максимку спасать! — Сергеич гнул свою линию и тянул меня к бунгало. — Вот заграбастают тебя… У них же свои чистильщики, свои эти… ну, как я. Вдруг завалить тебя захотят? Не подумал? Чтоб своего — в чистильщики.
Прав Сергеич, который, очевидно, и сам о таком подумывал. Где гарантия, что другие не мыслят так же?
Когда мы, спрятав велики за домом, взбежали по ступенькам бунгало, вдалеке появился джип. Рацию отключили от греха подальше. Дверь оказалась незапертой, мы юркнули внутрь и замерли у темного стекла, уверенные, что с улицы оно как зеркало и нас не видно.
Если джип и ехал, то крайне медленно — я уже начал подумывать, что он куда-то свернул, но в шелесте прибоя и свисте ветра снова прорезался рокот мотора, донеслась отрывистая команда, и вскоре стало ясно, почему машина так долго тащилась.
Это действительно был внедорожник, какой-то «китаец», с мощным железным бампером, заляпанным, видимо, зомбячьей кровью, и открытым кузовом, где лежали мешки с награбленным, подушки и матрасы. Двигался он со скоростью человеческого шага, за рулем был один человек, а четверо шли рядом, поглядывая по сторонам. Еще двое ехали сзади на мопедах. У всех были шлемы. Бойцы, которых я хорошо разглядел, держали длинные пруты арматуры, аналоги моего копья, и дубины. У других были… не рассмотреть, плетень мешал, зато система четко дала понять, что группа не чета нам — прокачанная.
Лидировал у них, однозначно, чистильщик, остальные шестеро были претендентами — кто третьего, кто четвертого уровня.
Андрей Владимирович Волошин, 29 лет
Чистильщик 5-го уровня: 100 %.
Надо же, наши! Он и еще трое имели русские имена, четвертым был какой-то Эстебан Бенитез, самый низкоуровневый претендент. Похоже, у местных отелей хорошие отношения с нашими туроператорами…
— Гребучий ветер! — выругался плечистый детина-чистильщик, сплюнул и разразился тирадой, где фигурировал какой-то Рябой, у которого глаз один, и он промеж ягодиц.
— Конгломерат мог и уйти, —
Я взял на вооружение приспособление. Да, щиты необходимо сделать. И желательно ростовые, с зазубренными краями, которыми тоже можно бить. И присобачить пики. Только сварочный аппарат надо раздобыть…
Тем временем плечистый Волошин продолжал костерить Рябого, ветер, впустую потраченное время… неизвестных, которые сожгли кухню и, возможно, конгломерат.
— Рябой говорил, двадцать голов минимум, — продолжил спокойный. — Значит, группа большая и они где-то здесь, огонь еще не потух.
Нервный здоровяк глянул на наше бунгало — Сергеич, наблюдающий за ними с открытым ртом, отпрянул от окна в темноту комнаты. Мне и самому захотелось спрятаться, хотя я отлично понимал, что нас за стеклом не видно.
— Выманим и на колеса намотаем, — откликнулся третий.
— А вдруг у них огнестрел? — Нервный отвернулся, зашагал за машиной.
Джип удалялся, и голоса слабели, слов было не разобрать. Подождав, пока они не затихнут, Сергеич сказал:
— Ну? Видел, какие волки? Сгоревшая кухня им не понравилась — зуб даю. Они б нас — в бараний рог! — Он сделал жест, словно выкручивал тряпку.
— Меня больше интересует, что такое конгломерат, — проговорил я.
— Да понятно что! — Сергеич ударил кулаком о ладонь. — Еще какая-нибудь братва скооперировалась, к гадалке не ходи. Видать, на ножах с этими, что на джипе.
Я осмотрел прихожую, заглянул в спальню с кроватью в полкомнаты. Вот бы этот матрас — да к нам на базу!
Наблюдая за тем, как я потрошу ящики, Сергеич привалился к дверному проему, и у него требовательно заурчал живот.
— Жрать охота, — тоскливо протянул мужик. — Сейчас бы супчику куриного… да с потрошками!
— Ну, так и должно быть. Организм-то твой выздоровел, ему нужно восстановить ткани. А из чего их строить? Из святого духа? Держи!
Я отодвинул початую бутылку рома, бросил ему уже нагревшийся тетрапак мангового сока из холодильника и нетронутую упаковку порезанной копченой колбасы — по идее, не должна пропасть. Сырную нарезку сунул в рюкзак. Понюхал багет, отдал Сергеичу, рвущему упаковку колбасы зубами. Электрик сунулся в уже попахивающий холодильник, выдавил полпачки майонеза в багет, приговаривая, как заклинание:
— В нем нет ничего живого. Ничего, ёпт, живого!
Не удержавшись, я скрутил-таки коричневый плед и сунул в черный объемный рюкзак, который нашел здесь же. В прихожей обнаружил пятилитровую канистру бензина. Полную. Запихнул в рюкзак.
Сергеич сел прямо на ворсистый ковер в середине спальни, закатил глаза от удовольствия и, урча и чавкая, принялся поглощать багет с напиханной внутрь колбасой. Я предпочел манго, отмечая, до чего же это вкусный фрукт! Кремовый!
Проглотив багет, Сергеич достал ром и присосался к горлышку. Крякнул, оторвавшись от бутылки, вытер рот и воздел палец: