Жатва душ. Остров мертвых
Шрифт:
— Дезинфекции для!
Надо отдать должное, нажираться он не стал, закрыл бутылку и отдал мне, чтобы положил в рюкзак.
Выходить было стремно — а вдруг суровые парни, очень недовольные учиненным нами пожаром, назад пойдут? Что сулит встреча с ними? Может, и обойдется, но лучше не рисковать.
— Сергеич, скажи, а дорога эта, что вдоль бунгало, куда ведет?
— Вдоль бунгало и ведет. В тупик, вот куда. Дальше — виллы для богатых, скалы и пляж для голожопых, а потом — совсем дикие места, так что эти далеко не уедут. Можем на второй этаж
На втором этаже был отдельный номер, балконом выходящий на океан. Нас интересовал вид на дорогу, и мы переместились в прихожую. Пока Сергеич караулил у окна, я сделал набег на холодильник, но там оказалась лишь бутылка минералки и упаковка арахиса.
— О, едут! Суровые, сука! — объявил Сергеич, и я подошел к стеклу.
Внизу было окно, открытое на проветривание, сюда голоса не долетали. Так и не узнаем мы, что за конгломерат искали эти суровые парни.
— Только бы не вернулись, когда мы Максимку будем лечить.
Дождавшись, когда неизвестные исчезнут из поля зрения, мы спустились, оседлали велосипеды и направились дальше, до поворота к маяку. Правда, теперь остерегались не столько зомби — их, скорее всего, перебила суровая команда, — но и того, что люди вернутся.
Ветер не усиливался, но и не стихал, и асфальтовую дорогу засыпало тонким слоем песка. Так, глядишь, скоро и не отыщешь ее.
— Вот и наша тропинка. — Сергеич указал вправо.
Он уже собрался повернуть, когда у меня под колесами разбилась стеклянная банка оливок, расплескав содержимое по асфальту. От неожиданности я резко повернул руль и чуть не завалился набок, в последний момент найдя опору ногой. Сергеич выматерился, схватился за сердце.
Мы синхронно запрокинули головы. Из распахнутого окна высунулась смутно знакомая взбудораженная девушка. Она махала руками и жестами указывала на дверь.
— О, телочка! — расплылся в улыбке Сергеич. — В гости зовет, прикинь!
Где же я ее раньше видел? Знакомое такое лицо… Точно, это же Мария из группы гуру! Девушка с пирсингом в нижней губе:
Мария Андреевна Шевченко, 27 лет
Активная одушевленная оболочка: 100 %.
Та самая блондинка Маша из группы гуру. Но почему она одна? Что случилось с остальными? На душе стало холодно и пусто. Неужели… Гадать бессмысленно, нужно идти к ней.
Тем временем девушка схватила себя за горло, указала в сторону пляжа и постучала себя по лбу. Предчувствуя недоброе, я цапнул Сергеича за руку и поволок к лестнице на второй этаж бунгало.
— Куда? — осклабился мужик. — К телочке?
— Она спасает нас, а не то, что ты подумал, Никитка-хер-на-нитке!
Девушка распахнула перед нами дверь, привалилась к ней, когда мы вошли. Приложив палец к губам, кивнула на панорамное окно, выходящее на пляжный берег и часть джунглей.
— Да че… — начал было Сергеич, но она топнула и зашипела:
— Тихо! Слушайте.
На языке вертелся единственный
— Е-ба-а-а… — протянул Сергеич и попятился от окна.
Я встал рядом и поначалу ничего не заметил — лишь ряд бунгало, дорога, полоска пляжа, темнеющие джунгли…
…откуда, огибая домик через дорогу, по-собачьи, на четвереньках выскочил бездушный — совершенно голый, тощий, кожа да кости. Двигался он не как человек и не как большинство бездушных, скорее как Голлум из «Властелина колец» — рывками, ломаными движениями, и все время припадая к земле.
За ним тянулись другие: девушки в купальниках и без, мужчины в пляжных шортах, старики. Среди них выделялись две исполинские фигуры: перекачанный темнокожий гигант и еще один такой же, только белый. Последними неуклюже ковыляла парочка безобразных бездушных, похожих на вздувшихся утопленников. Всего я насчитал двадцать семь голов — прямо орда по нашим меркам…
— Чё за бригада? — пролепетал Сергеич. — Чё эт они?
— Перекочевывают, — предположил я.
Тем временем орда вышла на дорогу и окружила тощего. Тот, припав к земле, покрутился на месте и поскакал прочь от бунгало, свернул к морю. Толпа бездушных, следующих за ним, как пчелы за маткой, потянулась туда же. «О-у, о-у!» — донеслось издали.
Я скосил глаза на Марию, она дышала часто и глубоко, ее ноздри раздувались, руки подрагивали.
— Если бы они прошли дальше в нашу сторону, почуяли бы ваши следы, да и мои. И тогда нам был бы песец. Огромный такой.
— Да что за херня? — возмутился Сергеич. — Раньше такого не было! Чего это они, в стаи сбиваются?
— Там есть такой костлявый, — поделилась наблюдениями девушка. — Он у них типа главный. Остальные за ним ходят. А еще, по-моему, он чует наши следы и подает им сигналы.
— Охренеть! — резюмировал Сергеич.
Мысленно я всецело его поддерживал, но сам от восклицания воздержался. Лишь спросил то, что выматывало душу:
— Мария, почему ты здесь? Что случилось с вашей группой и гуру Еремеем? Как там… Карина?
Глава 26. Чья бы корова мычала…
Задав вопрос о группе гуру, я удивился несоответствию ощущения возраста. Карина на четыре года младше двадцатисемилетней Марии, но Машу я воспринимал как совсем молодую женщину, а жену — как почти ровесницу. Понятно, что блондинка держала себя в форме, пока Карина наращивала бочка, но дело, думаю, не только в этом. В конце концов, под одеждой-то особо не видно.
Зато хорошо заметна разница в поведении — и дело даже не в пирсинге, а в ощущении себя. Мария вела себя как подросток. Карина же — как взрослая и много чего повидавшая женщина, хотя что она повидала? Только то, что я показывал.