Жатва душ. Остров мертвых
Шрифт:
— Это ж не парк, а прямо дикий лес. Там бананы должны быть, авокадо всякие и дурианы.
— Точняк! — обрадовался Сергеич. — Кокосы точно есть. Кароч, вы идите, я догоню!
Он ломанулся в джунгли, нацепив серый рюкзак и вооружившись «Небесным рассекателем».
— Ты осторожнее там! — крикнул я ему вдогонку.
Сам попытался встать на поврежденную ногу, она сразу закровила и заболела. К тому же закружилась голова. Вручив копье Маше, я вытащил вилы из бездушного, оперся на них, воткнув в землю.
— Вот так нормально. Идем.
Сил
Хруст веток под натиском Сергеича то отдалялся, то приближался. Пока он шустрил в джунглях, мы прошли метров тридцать, и я понял, что, если не поем, ни шагу больше не сделаю.
Захрустели кусты. Я остановился, протягивая Маше руку, в которую она вложила «Дырокол».
— Сергеич? — позвал я.
В ответ из кустов донесся утробный рев. Маша вздрогнула, шагнув мне за спину. Твою ж налево! Только бы «нулевка»… Хотя вряд ли — они так не ревут. Задвигались ветви, Маша взяла у меня вилы, тяжело дыша, приготовилась отбиваться, и тут из кустов высунулась довольная рожа Сергеича.
— Чо, не ждали?
— Совсем долбанулся?! — рыкнул я таким тоном, что Сергеич скукожился.
Он выбрался из кустов полностью, прижимая к груди два кокосовых ореха, имитируя женские буфера.
— Звиняйте. Настроение уж такое… хорошее!
— Зачем же так, дядя Миша? — укоризненно сказала Маша. — Без того от каждого шороха шарахаемся…
— Да звиняйте, — повторил Сергеич. — Дурака свалял.
Он забежал вперед, уселся на корточки и принялся долбить кокосовый орех. Только я хотел крикнуть, чтобы он поменьше шумел, как Сергеич показал, что орех разделан. Живот опять взревел, и организм нашел силы, чтобы сделать рывок к манящим белым ломтям.
Мы с Машей, наплевав на приличия, жадно вгрызлись в мякоть, сладкий сок побежал по подбородку, закапал за ворот худи. Довольный Сергеич протянул нам по паре манго и снова ломанулся в лес.
Обглодав кокос до скорлупки, Маша принялась за манго, урча и закатывая глаза.
Единственного зомби первого уровня, встретившегося на пути, без труда забил Сергеич, который теперь здорово его превосходил. А ведь и правда — тощий электрик уже не смотрелся как гиббон, который в детстве голодал: грудная клетка расширилась, костяк начал обрастать мышцами, а седые короткие волосы приобрели пепельный оттенок. Даже часть морщин разгладилась, и кожа больше не напоминала сушеное яблоко.
Настроение у Сергеича было превосходным, он нахваливал остров и без конца твердил, что тут мы точно не пропадем: и фруктов с орехами валом круглый год, и крабов, устриц и ежей можно собирать в прибое, как это делают местные.
Видя, что я страдаю, Маша шла рядом молча, изредка отвечая Сергеичу. Что касается меня, то я всю дорогу ломал голову над вопросом, почему меня лишили возможности купить первый уровень. Что-то в этом было
С каждым шагом боль в ноге нарастала, к ней примешивался жуткий зуд. Возможно, так работала прокачанная регенерация, восстанавливая поврежденные ткани, но это стало последней каплей.
Не замедляя шаг, я посмотрел в небо и прошептал одними губами:
— Раз так, я поступлю иначе! — и пригрозил пальцем.
Рядом стояла Маша, не понимающая, что со мной происходит, но вопросов не задавала. Видимо, чувствовала, что, если захочу, сам расскажу.
Но я молчал, с каким-то остервенением покупая и покупая новые ранги уникального таланта. На то, чтобы потратить все уники на усиление «Везения», ушло секунд десять, в течение которых одно за другим всплывали уведомления.
Я вошел в раж, расходуя уники, пока не всплыли, затирая другие, последние уведомления:
За 170 универсальных кредитов приобретено усиление уникального таланта «Везение» до 17-го ранга!
Доступно: 87 универсальных кредитов.
Внимание! Недостаточно универсальных кредитов для покупки «Везения» 18-го ранга.
— И хрен с вами, — пробормотал я.
Маша заглянула мне в глаза, погладила щеку и сказала:
— Правильно. Хрен с ними. А с нами все будет хорошо, Денис.
Глава 29. Грифы ждут, когда подохну
До маяка добрались за полчаса. Последние десятки метров я мог бы пройти и на своих двоих, но щадил ногу, рассудил, что так она быстрее заживет. Хотелось верить, что Макс просто спит, и с ним не случилось непоправимого. Все у нас получится, Сергеич-то выздоровел, значит, и Макс заживет.
При мысли об этом сердце сжалось. Подумать только, я с этим парнем провел чуть больше суток, но прикипел к нему, как к родному. Да, он своеобразный, с чудинкой, но беззлобный.
Когда вышли на финишную прямую, Сергеич ломанулся к белеющему вдалеке маяку и заорал:
— Максимка! Ау! Ты живой?
Вроде бы в завываниях ветра я различил голос и заковылял вперед, прислушиваясь. Вот только услышал уже знакомый стон «О-у, о-у», что издавал вожак зомбячьей стаи.
— Они близко, — констатировал Маша.
Девушка схватила меня за руку и потянула вперед, я ускорился, насколько позволяла нога.
— Живой! — радостно заорал Сергеич, жестами подзывая нас.
Пока мы подходили, он подобрал пакет с инструментами, ранее заныканный нами у подножия маяка, убедился, что мы в безопасности, и полез в окно-иллюминатор. Высунувшись оттуда, принял наши вещи и исчез.