Жажда мести (Они называют меня наемником - 11)
Шрифт:
– Пора, синьор. Мы должны идти.
– Хорошо. Я сейчас, жди.
Фрост подошел к кровати, на которой раскинулась в безмятежном сне Констанца, едва прикрытая тонкой простынкой. Он вздохнул и стал одеваться. Альфонсо был прав: пора...
Капитан вышел из гостиницы на улицу, залитую ярким солнечным светом, и протянул Альфонсо руку:
– Ну что, друг мой, до встречи?
– Да, желаю вам удачи, - ответил тот теплым пожатием.
– Можно последний вопрос?
– Конечно.
– А что вы будете делать после... ну, после этого?
– Вернусь домой, в Штаты. Там у меня еще полно дел: девушка ждет, хочет выйти за меня замуж; товарищ, который попал в беду... Отдыхать будет некогда.
– Вы знаете, мне кажется, что мы вдвоем неплохо сработались.
Капитан улыбнулся и похлопал его по плечу.
– Мне тоже так кажется, Альфонсо. Я даже в этом уверен.
Он зашагал к ожидающей его неподалеку автомашине, но перед тем как сесть в нее, обернулся и крикнул смотрящему ему вслед сицилийцу:
– Альфонсо, желаю тебе дожить до старости! Это не всем удается, особенно в нашей профессии...
Ева Чапман выглядела довольно привлекательно. Фрост не мог не признать этого, выглянув в приоткрытую дверь. Даже в бегах от сицилийской мафии, британской "Сикрет сервис", спецслужб Испании и Греции она умудрялась следить за своей внешностью, особенно за прической и цветом лица. Вот только ее одежда чересчур смущала капитана: Ведьма была облачена в белое одеяние американской католической монашки, и голову ее скромно покрывала полупрозрачная черная вуаль. На груди ее, стыдливо задрапированной строгим платьем под самое горло, висел на цепочке крест. Она сидела в одиночестве за столиком в маленьком ресторанчике, расположенном в двух кварталах от гостиницы, где все еще спала Констанца под охраной верного Альфонсо.
Вот эта мелочь ее и выдавала - настоящие монашки никогда не путешествовали в одиночку. Такая себе сестричка во Христе, которая издалека прилетела в Рим, чтобы приобщиться к святым местам и, если посчастливится, хоть разок увидать самого Папу. Но агенты дона Адольфо сообщили другое: она прибыла в Рим, чтобы вербовать себе наемников из итальянской прокоммунистической террористической организации "Красные бригады". Фрост даже боялся предположить, для каких целей.
Обнаружить ее оказалось на удивление просто. Щупальцами мафии, как выяснил Хэнк, был опутан весь гостиничный бизнес, а владельцем этого ресторана оказался грек, дальний родственник одного из подчиненных Калантоса. После этого все было делом техники.
Хэнк прислонился к кухонному прилавку и проверил барабан шестизарядного револьвера. Все в порядке, оружие надежное, подвести не должно...
Фрост сначала планировал застрелить Ведьму на улице, но дон отсоветовал это. Убить монашку, пусть даже переодетую, в открытую значило бы вызвать гнев толпы, которая могла разорвать его на месте, не разбираясь в причинах убийства. Лучше было бы ликвидировать ее в ресторане и быстро уйти.
У тротуара капитана ждала машина, в аэропорту - билеты на самолет. И сразу же после совершения возмездия в местную полицию позвонит "аноним", который раскроет истинную личность Ведьмы, террористки, которую разыскивает Интерпол.
– Все, иду, - прошептал Хэнк, натянул пониже на лоб широкополую шляпу, поправил темные очки и вышел из кухни ресторана в зал. Пока никто из немногочисленных посетителей не обращал на него внимания.
Он остановился в шаге от спинки ее стула. Монашка вздрогнула, услышав дыхание за спиной, и медленно повернулась. Их взгляды встретились.
– Ева...
– прошептал Фрост.
Монашка резко встала, стул упал на пол. Она испуганно прижалась к столу и с выражением ужаса в глазах смотрела на револьвер.
– Боже вас сохрани, сэр, вы меня с кем-то перепутали! Обычный шум в ресторане прекратился, и все посетители ошеломленно уставились на драматическую сцену, которая могла перейти в трагическую.
– Только не гневи Бога и не кощунствуй. Ты не монашка, ты - Ева Чапман.
– Сэр, вы ошибаетесь! Я - сестра Мэри Эндрю из Висконсина, это в Соединенных Штатах!
– Лжешь, ты - Ведьма?
– О, умоляю вас, опустите пистолет, вы совершите неисправимую ошибку и Бог покарает вас. Опомнитесь, нельзя быть таким жестоким, прошу вас, не стреляйте!
Монашка опустилась на колени, прижав в молитве руки к груди. Хэнк в растерянности опустил ствол пистолета. Неужели он допустил такую чудовищную ошибку?!
– Сестра, я...
– Умри сам!!
Крик был нечеловеческим, животным, дьявольским. Но не только крик - в руке монашки блеснул длинный нож, с которым она вскочила и кинулась на Фроста.
– Умри!
– вновь раздался ее душераздирающий вопль.
Капитан тут же вскинул револьвер. Первый выстрел - и Ева остановилась. Второй, третий - ее отбросило к стене, вуаль слетела с головы, и на белое платье хлынули ручьи крови.
– Фрост, чтоб ты сдох...
– прохрипела Ведьма, не выпуская из рук нож. Еще три выстрела, один за другим, - изрешеченное тело рухнуло в красную лужу, и во все стороны полетели брызги.
Все, Ева Чапман мертва.
Капитан подошел к трупу, сорвал с шеи крест, не желая, чтобы Ева оскверняла распятие даже после смерти, и положил его на стол.
– Ведьма, - прошептал он, засунул револьвер в карман и быстро вышел из ресторана.