Жажда смерти

Шелестов Кирилл

Лисецкий самодовольно усмехнулся. Остатки его раздражения постепенно улетучивались.

— Ну, узнали друг друга получше, тут он и предложил, — заключил он.

Храповицкий задумчиво вытянул трубочкой губы и пригладил кустистые брови.

— А может быть, он это нарочно? — осторожно предположил он.

— В каком смысле нарочно? — подозрительно покосился на него Лисецкий.

— Ну, ему что-то нужно от вас, вот он и подталкивает к рискованным аферам. Чтобы вы попали в зависимость от него.

— Это кто от кого зависеть будет?! — хмыкнул Лисецкий. — На первых порах, может быть, да. Не спорю. Он мне нужнее. Тут без него не обойтись. Дело даже не в деньгах, хотя и в них тоже. Но главное — это его возможности. Телевидение

у него в руках. Центральные каналы. Пресса. Многие губернаторы его слушаются. Зато когда все закрутится... Сначала мы создадим новую партию, которую я возглавлю, и откроем филиалы в каждом регионе. Нужно, чтобы у нас появились сторонники, те же главы регионов, которым можно пообещать самостоятельность. Перетянем на свою сторону силовиков... — не договорив, он мечтательно сощурил глаза и покачал головой. Было ясно, что этот план он вынашивает давно. — Тут ведь важнее всего первые шаги. Надо, чтобы люди меня узнали, чтобы заговорили. Вот тогда посмотрим, кто перед кем прыгать будет! Куда тогда Березовский денется? Не он, так другие олигархи со своими деньгами прибегут. Он это понимает. Понимает! — повторил губернатор и несколько раз кивнул, словно убеждая самого себя. — Потому и тянет. Боится ошибиться. Не на того поставить.

— А Ельцина он, стало быть, поддерживать не собирается? — полюбопытствовал Пономарь. — Кинуть его хочет?

— В том-то вся и штука, что собирается поддерживать! — торжествующе прервал его Лисецкий. — В этом весь и фокус! Гениальный человек — Березовский. Он понимает, что Ельцин в одиночку не пройдет. Народ его ненавидит. Если он останется один на один с коммунистами, они его раздавят. Как Плохое выражается, порвут. И его, и все его окружение живьем съедят. Ельцину нужна поддержка. Запасной вариант. В выборах должен принять участие какой-то новый кандидат. Способный повести за собой. Которому избиратели поверят. Тогда голоса разделятся и можно рассчитывать на второй тур. А там уж я ему голоса отдам. — Он на секунду замолчал, лукаво подмигнул и прибавил: — Либо он мне.

— Ловко! — одобрительно поддакнул Плохиш.

— Сначала Березовский к генералу Лебедю присматривался, — небрежно пояснил губернатор. — Уже раскручивать его начал по всем своим каналам. Но как меня узнал, переменил свое мнение.

Он замолчал, очевидно, ожидая нашей реакции. Но мы еще не успели прийти в себя от этой ошеломляющей новости и высказываться не торопились.

— Я, конечно, не рвусь, — прибавил губернатор, разыгрывая равнодушие. — Но если такая возможность подвернется, и если Борис Николаевич Ельцин, к которому я, между прочим, отношусь с огромным уважением, меня попросит... — Он сделал паузу, повел плечами и подтянул галстук, — ...то я, в принципе, готов.

— То есть вы хотите сначала договориться с Ельциным? — снова уточнил Храповицкий.

— А ты как думал? — снисходительно глянул на него Лисецкий. — Без него все равно — никуда. Он должен обозначить кандидата. Ведь речь идет о возможном преемнике. Только Ельцин может объявить его имя и заставить работать на него весь кремлевский ресурс.

— А он пойдет на это? — спросил Виктор недоверчиво.

— А что ему еще остается?! — фыркнул Лисецкий. — У него выбора нет. Тут ведь речь уже не о реформах, — продолжал разъяснять нам азбучные истины губернатор. — Не о демократии. А о том, где завтра окажется сам президент и его семья. На заслуженном отдыхе, в своих заграничных виллах? Или в тюрьме? Наворовал-то он немало, — интимно понижая голос, признал он. — Чего уж тут отрицать?! При всем моем огромном уважении к Борису Николаевичу, ему лучше уйти. Я его высоко ценю. Но он не способен дальше управлять страной. Выдохся. Нужно отдавать руль другим. Более подготовленным к решению современных задач. Но кому? Вот вопрос. Все жаждут его крови. И если его администрация будет действовать глупо и в лоб, то их ожидает полный провал!

Это закончится катастрофой! Новой революцией! Кому она нужна? Нет, я другого пути не вижу. Где он, другой путь? — Лисецкий развел руками в стороны и пошарил глазами по стенам и потолку. — Нету его!

Ни на потолке, ни на стенах другого пути действительно не наблюдалось. Тут его логика была железной.

— Да, надежных преемников в окружении президента, пожалуй, нет, — серьезно согласился Храповицкий.

Когда он хотел угодить губернатору, он всегда сохранял вдумчивый вид. Не знаю даже, что поражало меня больше: его самообладание или его бесстыдство.

— Откуда в его шайке приличные люди? Об этом и речи быть не может! — кипятился губернатор, забыв о своих недавних комплиментарных высказываниях в адрес кремлевского руководства. — Вор на воре! Сплошные негодяи! Тот же Березовский один чего стоит. А остальные — еще хуже! Они все скомпрометировали себя в глазах народа. Навсегда! Навсегда! — Он сверху вниз рубанул воздух ладонью. — Искать надо на стороне. Среди тех, кто не запятнал себя близостью к этой олигархической камарилье. Получается, что или генерал Лебедь, или я! Но ведь это должен быть человек с опытом управления регионами. Человек состоявшийся. Который знает Россию. И чье появление на большой политической арене будет встречено с пониманием. То есть Лебедь здесь не проходит. Он идиот. Солдафон. Кто остается?

— Ну, так-то, бесспорно, — согласился Вася, пряча глаза и теребя бородку. — Так-то, конечно, кроме вас некому... Главное, чтобы Ельцин это понял.

Вася терпеть не мог политических проектов, считая их пустой тратой денег. Но конфликтов он старался избегать. Видя горячность губернатора, он хотел ему поддакнуть, но вместо этого лишь раззадорил.

— А я, кстати, не только о себе говорю! — непоследовательно воскликнул Лисецкий в порыве не свойственной ему скромности. — Возможно, среди губернаторского корпуса есть и другие достойные руководители. Просто я их не знаю.

Пономарь, не привыкший к странностям губернатора, по-прежнему смотрел на него во все глаза, словно до конца не верил, что тот говорит всерьез. Виктор прятал усмешку. Сырцов был испуган, а Плохиш явно не знал, как себя вести, чтобы по неосторожности не брякнуть лишнего и еще раз не нарваться.

И лишь Храповицкий сохранял невозмутимую заинтересованность в разговоре.

7

— Такой проект потребует больших денег! — произнес Храповицкий, словно размышляя вслух.

Его черные глаза на секунду азартно блеснули. Мне показалось, что у него начал возникать какой-то план. И реплику насчет денег он явно подал неспроста. Что-то очень смелое созревало в его голове. Но пока я его замыслов не угадывал.

— Если действовать с умом, то не так уж много! — живо возразил Лисецкий. — Я уже считал! Я, может, и без Березовского обойдусь! А то чего он ждет? Цену себе набивает? Зачем он вообще нужен? Да я на одном его разоблачении больше очков наберу. Надо создавать свою партию! Собственную партию! Чтобы она гремела по всей стране! Я даже название придумал. «Российские регионы»! Звучит, да? И влиять на президента будет гораздо легче. Я же готов дать ему все гарантии. Сохранить весь его бизнес и бизнес его семьи. Россия богатейшая страна. Тут на всех хватит. Чего жадничать! Но вступить в эту игру надо безошибочно. Ярко! Чтобы все ахнули!

Он снова разошелся и говорил с прежним воодушевлением.

— И сколько, по вашим расчетам, нужно на партию? — деловито поинтересовался Храповицкий.

— Для начала миллионов тридцать, не больше, — небрежно ответил Лисецкий, словно дело шло о покупке пачки сигарет. — Ну, сорок от силы!

— Серьезные деньги, — заметил Храповицкий, потирая подбородок.

Теперь я готов был поклясться, что план у него сформировался и принял отчетливые очертания. Он загонял Лисецкого в ловушку.