Жажда
Шрифт:
Обернувшись через плечо, Джим нахмурился и рассеяно похлопал пса. Внизу, на подъездной дорожке, Эдди с Эдрианом стояли близко друг к другу, Эдди тряс головой и что-то говорил, а Эдриан смотрел куда-то за левое ухо парня, будто уже слышал все это раньше, и интересно ему не было.
В конце концов, Эдди схватил его за шею и заставил посмотреть на себя. Губы Эдриана немного пошевелились, и Эдди закрыл глаза.
После последовавшего быстрого объятия, Эдриан завел свой «Харлей». Выругавшись, Эдди вытащил пакет из
– У тебя плита работает?
– Ага.
Десять минут спустя они с Эдди присели за две огромные тарелки тушенки – вот зачем понадобился «Динти Мур».
– Годами этого не ел, – сказал Джим, поднеся ложку ко рту.
– Нужно подкрепиться.
– Что ты сказал Эдриану?
– Не твое дело.
Джим покачал головой.
– Извини, ответ неверный. Я часть этой команды, и думаю, что учитывая, сколько всего вы знаете обо мне, пора бы уже начать отвечать тем же.
Эдди натянуто улыбнулся.
– Удивительно, как это вы двое не поладили.
– Может, и поладили бы, если бы вы со мной разговаривали.
Последовавшая долгая тишина царила до тех пор, пока Эдди не поставил на пол свою тарелку, чтобы Пес мог прикончить остатки.
– Я знаю об Эдриане три вещи, – сказал парень. – Во-первых, он всегда делает то, что хочет, и когда хочет. Его не вразумишь и не переубедишь. Во-вторых, он до последнего будет сражаться за то, во что верит. И, в-третьих, падшие ангелы не живут вечно.
Джим откинулся на спинку стула.
– Я задумывался над этим.
– Да, мы не вечны, лишь относительно. И когда дело касается Эдриана, этот факт игнорировать опасно.
– Почему?
– Желание умереть. Однажды… удача изменит ему, и мы его потеряем. – Эдриан медленно погладил Пса по спине. – Мы с тем ублюдком через многое прошли за все эти годы. Знаю его лучше, чем кто-либо, и я, возможно, единственный, кто в самом деле может с ним работать. Когда его не станет, меня это убьет…
Эдди не продолжил, но ему и не нужно было.
Джим тоже однажды потерял партнера, и это дерьмо лишает тебя всякого желания жить.
– Что у него сегодня с Девиной?
– Ты не хочешь об этом знать, – тут же последовал ответ.
Глава 37
Перед тем, как выйти из дюплекса, Вин упаковал маленький перекус для него и Марии-Терезы, остатки которого теперь были разбросаны по изношенному столу в старой семейной кухне. Фольгу, в которую были завернуты сэндвичи, «Колу», уже почти пустую, и разделенный ими пакет картофельных чипсов «Кейп Код», убрать не долго.
Десертом послужило единственное яблоко «Грэнни Смит», найденное у него в квартире, он поочередно – то ей, то себе – оТрэзал от него по кусочку. К данному моменту от фрукта осталась почти одна сердцевина,
И почему-то вспомнил свои слова Марии-Терезе:
Дело не в твоих поступках, а в том, кто ты есть.
Вин был абсолютно уверен, что относительно нее утверждение верно… а также в том, что к нему оно ни чуть не подходило. Его образ жизни как нельзя точно выражал его сущность – жадного до денег ублюдка без какой-либо совести.
Но он, как и Мария-Тереза, оставлял позади свою старую жизнь. Червячок в животе по-прежнему давал о себе знать, но сейчас Вин смотрел на него как на проблему, а не указатель к действию. Вот только он понятия не имел, что его ждет в будущем.
– Держи, последний кусочек. – Он снял с лезвия ломтик и протянул его через стол. – Осторожно оТрэзал.
Она протянула чудную руку и приняла то, что он хотел ей дать.
– Спасибо.
Когда она его съела, он прибрался, собрал мусор и засунул его обратно в пакет «Хоул Фудс», в котором все и принес.
– Когда они придут? – спросила она.
– Сказали, через час после заката. Похоже, подобная сверхъестественная хрень всегда происходит после наступления темноты.
Мария-Тереза слегка улыбнулась и вытерла губы салфеткой. Наклонившись в сторону, она выглянула в окно, ее волосы упали через плечо и теперь качались в воздухе.
– Еще пока довольно светло.
– Да.
Оглянувшись, он представил, как бы могла выглядеть кухня. Гранитные столешницы. Электроприборы из нержавеющей стали. Снести стену справа и сделать пристройку для общей комнаты. Выдрать все ковры. Картины. Обои. Косметический ремонт зачуханных ванных.
Молодая семья была бы тут счастлива.
– Пойдем со мной, – сказал он, протягивая руку.
Мария-Тереза вложила в нее свою ладонь.
– Куда?
– На улицу.
Он провел ее через гараж на задний двор, который трудно назвать образцово-показательным. Лужайка так же привлекательна, как и борода старика, дуб являл собой скелетообразные останки некогда величественного дерева… но, по крайней мере, было уже не так холодно.
Обернув вокруг нее руки, Вин крепче обнял девушку и нежно опустил ее веки подушечками пальцев.
– Хочу, чтоб ты представила, будто мы на пляже.
– На пляже.
Уголки ее губ приподнялись.
– Флорида. Мексика. Юг Франции. Калифорния. Где твоей душе угодно.
Она положила голову ему на грудь.
– Ладно.
– Небо окрашивается персиковыми и золотыми тонами, а на синем море стоит штиль.
Разговаривая с Марией-Терезой, Вин сконцентрировался на опускавшемся диске солнца, пытаясь представить, что оно заходило за линию океана, а не битумную крышу соседнего дома.