Жажда
Шрифт:
Каковы бы ни были их проблемы, она посчитала, что может переплюнуть их в греховности. На раз-два.
– Привет.
Обернувшись, она узнала парня из молитвенной группы. Он был молчаливым, как и она, постоянный присутствовал, но редко открывал рот.
– Привет, – сказала она.
Он кивнул и уставился в пол, скрестив руки и прижав их к себе. Не понятно почему, но она заметила, что от него пахло ладаном, какой используют в церкви, и этот сладкий дымчатый запах ее успокаивал.
Они вместе сделали два шага, когда кто-то зашел внутрь… затем
Когда из-за толстой бархатной шторки вышла женщина с покрасневшими глазами, настала очередь Марии-Терезы, и она на прощанье улыбнулась парнишке из молитвенной группы, прежде чем ступить в кабинку.
Когда она закрыла шторку и села, деревянная панелька отъехала в сторону, и по другую сторону разделявшей их медной перегородки показался профиль священника.
Перекрестившись, она тихо сказала:
– Простите меня, Отец, ибо я согрешила. Два дня прошло с моей последней исповеди.
Она замолчала, потому что хоть и проговаривала эти слова много, много раз, произносить их все еще было трудно.
– Говори со мной, дитя. Облегчи душу.
– Отец, я… согрешила.
– Каким образом.
Будто бы он не знал. Но смысл исповеди в озвучивании своих злодеяний; без этого не может быть ни отпущения грехов, ни облегчения.
Она прокашлялась.
– Я… была с мужчинами вне брака. И прелюбодействовала. – Потому что на некоторых из них были обручальные кольца. – И… я произносила имя Господа всуе. – Когда увидела, как Вин упал на землю около ресторанчика. – И я…
Прошло какое-то время, прежде чем список подошел к концу, и профиль священника серьезно кивнул, когда она замолчала.
– Дитя мое… несомненно, ты знаешь ошибочность своих путей.
– Я знаю.
– И прегрешения против путей Божьих не могут остаться…
Священник продолжал говорить, Мария-Тереза закрыла глаза, принимая каждое его слово близко к сердцу. Боль от того, как глубоко она погрязла в грехах и того, что делала с собой, сжала ее легкие, вышибая из них весь воздух.
– Мария-Тереза.
Она встряхнулась и посмотрела на перегородку.
– Да, Отец?
– … и поэтому я… - Священник остановился. – Простите?
– Вы назвали меня по имени?
На его профиле появился хмурый взгляд.
– Нет, дитя мое. Не называл. Но за твои прегрешения, я постановляю…
Мария-Тереза огляделась, хотя кроме деревянной панели и красной бархатной шторки смотреть тут было не на что.
– ... te absolvo a peccatis tuis in nomine Patris et Filii et Spiritus Sancti. Amen.
Опустив голову, она поблагодарила священника, и, после того, как он закрыл перегородку, глубоко вздохнула, подняла сумочку и вышла из кабинки. Из соседней доносился голос другого грешника. Тихий. Приглушенный. Совершенно невнятный.
Когда она снова шла по проходу, паранойя заставила ее окинуть взглядом собор. Две женщины с вуалями сидели на прежних местах. Молившийся мужчина ушел, но двое других заняли его место.
Ей
Выйдя на улицу, Мария-Тереза побежала к своей машине и спокойно вздохнула только тогда, когда закрылась в ней. Впервые Камри завелась с первой попытки, будто адреналин девушки передался двигателю, и она поехала в клуб.
К тому времени, как она заехала на парковку «Железной Маски» и вышла из автомобиля со своей сумкой, паранойя извела ее до чертиков. Никто за ней не ехал. Не было теней, желающих убить ее. Ничего, выходящего за рамки обычного…
Ее взгляд метнулся к переулку, где нашли тела… и она тут же вспомнила, почему все время волновалась.
– Как ты?
Мария-Тереза так быстро обернулась, что ударилась о свою сумку. Всего лишь Трэз, который ждал ее у задней двери.
– Я… в порядке. – Он прищурился, но Мария-Тереза лишь подняла руку. – Не начинай. Не сегодня. Я знаю, ты хочешь как лучше, но прямо сейчас у меня нет на это сил.
– Ладно, – пробормотал он, делая шаг назад, и уступая ей дорогу. – Предоставлю нужное тебе пространство.
К счастью, он сдержал свое слово, оставив ее у раздевалки, чтоб она могла переодеться. Оказавшись в своей ужасной униформе, поправив волосы, намазав веки тенями и накрасив губы, она пошла по длинному коридору, ведущему к самому клубу, полностью отстранившись от того, кем была и где находилась.
Держась в стороне от толпы, она быстро нашла клиента. Мимолетный зрительный контакт, немного вильнуть бедром, легкая улыбка, и у нее появился первый кандидат на ночь.
Парень был полнейшим гражданским. Другими словами - он бы неплохо выглядел где угодно, кроме «Железной Маски». Шесть футов ростом, каштановые волосы и карие глаза, пахло от него «Eternity for Men» от Кельвина Кляйна – приверженец классики, из чего следует вывод, что он не был таким уж мягким, но, по крайней мере, имел достаточно хороший вкус. Милая одежда, но не слишком, и он не был окольцован.
Разговор о деле был неестественным и неловким, и он постоянно краснел, из чего становилось ясно, что он не только никогда не занимался сексом за деньги, даже в мыслях не было.
Добро пожаловать в клуб, подумала она.
Он последовал за ней в одну из уборных, и, в характерном искажении действительности, Мария-Тереза будто отделилась от тела и была на два шага позади, наблюдая, как они исчезают за закрытой дверью.
В тесной приватной ванной Мария-Тереза взяла предложенные им деньги, засунула их в потайной карман своей юбки, и шагнула к нему, ее тело было холодным, как лед, рука дрожала, когда она задела его. Изогнув губы в поддельной улыбке, она приготовилась к его прикосновениям, заставив свое тело оставаться на месте, молясь, что ее самоконтроля будет достаточно, чтобы не выбежать отсюда с криками.