Жду тебя
Шрифт:
– Я знаю. Просто я…
– Трусишь? – подсказал он.
– Да, немного.
Он долго изучал мое лицо, а потом снова зашагал вперед.
– Пошли. Скоро стемнеет.
Семеня за ним, я представила себе, что бегу прямо на деревянный забор и он впивается в меня своими острыми кольями. Господи, мне так не хватало опоры. Умом я понимала, что не все парни такие, как Блейн. Я знала это. Была в этом уверена. Моя беда не убила во мне веру.
У башни, на скамейке возле мемориальных досок с раскрытыми тетрадками на коленях сидели двое студентов с нашего курса астрономии. Они замахали нам, и мы, помахав в ответ,
Он выбрал подходящее место и, достав фонарик, уселся на землю. Я остановилась в нескольких шагах от него, вслушиваясь в тихий стрекот сверчков. Земля после вчерашней непогоды просохла, но, даже если бы она была влажной, это не помешало бы мне сесть рядом с ним. Но сначала надо было успокоиться.
– Присоединишься ко мне? – Он похлопал по земле и вопросительно посмотрел на меня. – Пожалуйста, милая. Мне здесь так одиноко.
Закусив губу, я уселась в нескольких шагах от него и сразу же принялась рыться в сумке в поисках тетради по астрономии. Когда я подняла голову, наши глаза встретились. И я уже не могла отвернуться. Его взгляд был обжигающим, пронизывающим. Он как будто видел меня насквозь.
Я кашлянула и уткнулась в свою тетрадку. Наконец Кэм произнес:
– Так какое созвездие мы сегодня ищем?
Он светил мне фонариком, пока я листала свои записи.
– Кажется, Corona Borealis.
– А, Северная Корона.
Я удивилась.
– Ты так с ходу сообразил?
Он засмеялся.
– Может, я и не пишу конспекты, но кое-что запоминаю.
Я была уверена, что вчера он проспал почти всю лекцию. Достав звездную карту, которую выдал нам профессор Драге, я отыскала на ней Северную Корону.
– Ума не приложу, как кто-то умудряется различать контуры созвездий.
– В самом деле? – Он подсел ближе и заглянул мне через плечо. – Это же видно невооруженным глазом.
– Только не мне. Я хочу сказать, что для меня это просто кучка звезд на небе. Каждый увидит то, что ему захочется.
– Посмотри на Borealis. – Он ткнул пальцем в карту. – Ну, чем не корона?
– Ничего общего, – фыркнула я. – Скорее, неровный полукруг.
Он покачал головой.
– Смотри на небо. Вон, видишь, венец? Его образуют семь звезд.
Я достала из сумки авторучку и запрокинула голову.
– Вижу семь звезд, но там еще сотни других. Я даже различаю огромное печенье.
Кэм расхохотался. Его смех – приятный, глубокий и чувственный – ласкал слух.
– Ты забавная.
Мои губы растянулись в улыбке, когда я склонилась над контурной картой звездного неба. Я понятия не имела, с какой широты начинать зарисовку. Взглянув еще раз на звезды, я прочертила линию наугад, соединяя две точки.
– Знаешь, как родилось это название? – Когда я покачала головой, он потянулся и выхватил у меня авторучку. Наши пальцы соприкоснулись, и я тут же отдернула руку, опуская ее в сочную траву. – Это созвездие представляет собой венец, который бог Дионис, он же Бахус, подарил Ариадне [6] . Когда она стала его женой, он поместил ее корону на небо в честь их свадьбы.
6
Дионис – в древнегреческой мифологии (в древнеримской ему соответствует Бахус) бог виноделия, виноградарства. Был женат на Ариадне – дочери критского царя Миноса, которая спасла греческого героя Тесея, подарив ему клубок нитей (получивший название «нить Ариадны»), который потом и вывел героя из Лабиринта.
Я изумленно смотрела на него.
– Профессор Драге не рассказывал об этом в классе.
– Ну да, не рассказывал.
Откинувшись назад, я вгляделась в его лицо.
– Тогда откуда ты это знаешь?
– А вот почему ты этого не знаешь?
Я склонила голову набок, удивленно вскинув брови.
– Ладно. Может, большинство и не ответит с ходу. – Он повертел авторучку между пальцами. – На самом деле я начинал изучать астрономию еще на первом курсе, но пришлось бросить.
– Серьезно?
Он кивнул, но не стал вдаваться в подробности.
– Так ты сейчас на предпоследнем курсе?
– Да. Мне пришлось взять академический отпуск, поэтому и отстал от своих.
Я хотела спросить, в чем была причина, но решила, что это не мое дело.
– А почему ты снова стал изучать астрономию? – Я подумала, что это безопасная тема. – Это по твоей специальности?
– Нет. Просто нравится этот курс и профессор Драге. – Он замолчал, мигая фонариком. – Моя специальность – отдых и спорт. Хотел бы заняться спортивной реабилитацией.
– О-о. Так ты… – Я запнулась, потому что позади нас раздался счастливый девичий смех. Я оглянулась через плечо, и у меня глаза на лоб полезли.
Те двое студентов с нашего курса определенно были парочкой, или все к этому шло. Их тетрадки были благополучно забыты на скамейке. Девушка сидела на коленях у парня, их лица почти соприкасались, а его рука двигалась под подолом ее юбки.
– Интересный метод наблюдения за звездами, – прокомментировал Кэм.
Я была рада наступившей темноте, потому что лицо мое пылало. Я понимала, что надо бы отвернуться, это было уже попросту неприлично, но ничего не могла с собой поделать. Я не отвела взгляда, даже когда девушка схватила парня за волосы, притянула его к себе и они слились в жарком поцелуе, при этом его рука уже по локоть скрывалась под юбкой.
Вау.
Кэм ткнул меня авторучкой, отвлекая мое внимание. На его лице отразилось… любопытство.
– Что? – спохватилась я.
– Ничего. Просто… – Казалось, он с особой осторожностью подбирает слова. – Ты наблюдаешь за ними так, будто никогда не видела целующихся парочек.
– В самом деле?
Он кивнул.
– Если только ты не воспитывалась в монастыре, я бы предположил, что ты сидела на коленях раз или два, верно?
– Нет! – Я поморщилась от собственного крика. – То есть я никогда не сидела у парня на коленях.
– Может, на коленях у девушки?
– Что? Нет!
Улыбка медленно разлилась по его лицу.
– Я пошутил, Эвери.
Я стиснула зубы.
– Знаю, просто я…
– Что? – Он снова уколол меня ручкой. – Что ты?..
Мой рот сам собой открылся, извергая ужасное признание.
– У меня никогда не было отношений.
Лишь только эти слова сорвались с моих губ, как мне захотелось провалиться сквозь землю. Кто делает такие признания перед совершенно незнакомым человеком? Вцепившись в края тетрадки, я покосилась на Кэма. Он смотрел на меня так, словно перед ним объявилась Дева Мария. Мои щеки горели.