Желаем счастья в личной жизни

Баринова Виктория С.

Домой в тот вечер Дима пришел явно не в себе. Аделаида Васильевна встретила его с ватрушками и фотографией некоей Анечки, пухлощекой и кареглазой, истосковавшейся по крепкому мужскому плечу. Но перед Диминым мысленным взором стоял совсем другой образ, и на Анечку, а заодно и на Аделаиду Васильевну обрушилась лавина негодования.

Хлопнув дверью («и чтоб больше никаких Анечек!»), Дима закрылся в своей комнате, упал на кровать и стал думать. Слова его феи о страховом бизнесе не шли из головы. Такая женщина

должна разбираться в делах. Предположить обратное было бы просто святотатством.

И Дима решил стать страховым агентом.

Галина жадно внимала каждому слову клиента.

— На следующий день я уволился, пришел в офис страховой компании. Меня без проблем приняли, обучили, и уже через две недели я мог спокойно выписывать автомобильные страховки. С деньгами было туговато, конечно, потому что зарплату не платили…

— И ваша мама не возражала? — удивилась Галина.

— Возражала, — вздохнул Дмитрий Евгеньевич. — Но я научился говорить ей «нет».

Аделаида Васильевна обижалась, ругалась, предрекала сыну полный крах. Дима зубрил таблицы с расчетами и законы о страховании, старался не поддаваться ни панике, ни материнским упрекам. Во время разговора с первым клиентом он потел, заикался, путал слова и цифры, был готов сбежать из кабинета. Клиент, к вящему Диминому удивлению, страховку купил.

Боевое крещение состоялось.

Дальше дело наладилось. Заикание Дима поборол, против пота накупил дезодорантов, с путаницей в мыслях помог справиться опыт. Через месяц Аделаида Васильевна перестала узнавать сына. Плечи выпрямились, глаза заблестели, в голосе появились начальственные нотки. Сынок поздно, но ускоренными темпами становился мужчиной.

— У меня появились клиенты, не очень много, но достаточно, я за неделю стал зарабатывать больше, чем на заводе за два месяца. Мама приутихла и стала хвастаться моими успехами перед соседками.

— Поток невест увеличился, — усмехнулась госпожа Кристиана.

Дима невесело рассмеялся:

— Если бы только это. Все мои неприятности начались, когда обо мне прослышал Вова Лопаткин по прозвищу Шпатель.

Дима замолчал, ожидая естественного вопроса, но гадалка ждала, и ему пришлось продолжать.

— Вова местный хулиган и балбес. Строит из себя крестного отца и терроризирует бабушек у подъезда. Меня решил облагодетельствовать, взять под крыло. Предложил отстегивать ему процент от моих доходов, а он в обмен будет обеспечивать мою безопасность.

Дима хмыкнул, вспомнив подробности.

Крупная румяная физиономия Вовы с носом-картошкой и жестким черным ежиком надо лбом была напряжена сверх меры. Он явно пытался представить, как вел бы себя в подобных обстоятельствах его кумир, дон Корлеоне. Увы, несмотря на все Вовины старания, рязанский профиль и спортивный костюм мало ассоциировались с cosa nostra.

— Ты бизнесменом стал. Тебе нужна помощь. Покровительство. — Вова

старательно подбирал слова. — Я могу тебе помочь. А ты меня отблагодаришь.

Дима едва сдерживал смех. На роль крестного отца Вову не взяли бы даже в кино, не говоря о реальной жизни. Отказать Шпателю было делом пяти секунд. Дима попросту захлопнул дверь у него перед носом и пошел рассказывать маме забавную историю о Вовиных притязаниях.

Но оказалось, что смеялся он рано. Через неделю после этого разговора неприятные вещи стали происходить с Димиными клиентами. Точнее, с их машинами.

Одна за другой они попадали в аварии. Горели. Ломались. Пропадали. Его страховая компания была завалена исками, Димины доходы существенно снизились.

— Чего вы хотите, Дмитрий Евгеньевич? — развел руками шеф. — Процент выплат по страховкам не должен превышать разумных пределов. У вас же он просто зашкаливает. Чуть ли не каждый ваш клиент за последний месяц обратился к нам за деньгами. Можно подумать, вы специально машины портите, ведете какую-то игру…

Тут шеф рассмеялся, похлопал Диму по плечу. Дима похолодел. Вот уже и начальство видит, что это не просто полоса невезения, а целенаправленное издевательство Судьбы.

Вернее, ее агента.

Тем же вечером Дима пошел сдаваться. Вова принял его, как и подобает истинному итальянскому мафиози, с улыбкой на губах и холодком в голосе. Нет, он не имеет ни малейшего понятия о том, что творится с Димиными клиентами. И конечно, в этом не замешан. Он предлагал помощь? Предлагал. Теперь Дима сам должен решить, с кем ему выгоднее дружить, а с кем ссориться.

— Безобразие какое, — возмутилась госпожа Кристиана. — А в милицию вы почему не обратились?

Дима вздохнул:

— Мне бы мама этого никогда не простила. Вова — мой двоюродный брат.

Госпожа Кристиана отчетливо хмыкнула:

— То есть мама предпочитает, чтобы Вова вас терроризировал?

— Нет, конечно. Поэтому она и нашла вас.

— И что я могу для вас сделать?

— Обуздать Вову. — Дима потупился. — Ну и мне как-нибудь помочь.

Сердце горько екнуло при воспоминании о черноволосой незнакомке, но Дима сдержался.

Об этом он просить не будет.

Вечером в подвальчике Галина устроила гала-концерт. Она в таких красках расписывала нового клиента, что Маринка и Денис катались от хохота. Один Антонио был мрачен.

— Таким образом, я поздравляю всех нас с очередным клиентом, — закончила Галина и плюхнулась на диванчик, картинно утирая пот со лба.

— Осталось только сообразить, как ему помочь, — вздохнул Денис.

— Вот именно! — воскликнул Антонио. — Ты что, Галка, совсем ничего не соображаешь? Ты понимаешь, что ввязала нас в бандитские разборки? Кто будет разбираться с этим новоявленным мафиози? Я? Или отец двоих детей?

Он кивнул в сторону Дениса. Тот оскорбленно подобрался, вздернул подбородок: