Желание Желаний. Запретные воспоминания
Шрифт:
5.4. Обыск
Через несколько дней после того, как я передала Данко письма, я точно помню, что это было раннее утро субботы, и мы еще в полусне в постели, раздается звонок в дверь.
Нехорошее чувство, что происходит именно то, чего мы опасались. Данко одевается и перед тем, как выйти, неожиданно сует мне что-то в руку, – «Спрячь это». Он выходит, а я остаюсь сидеть на диване, рассматривая давнюю записку Рейна. Я не знаю, что с ней делать. Успеваю накинуть халат.
Данко возвращается в сопровождении высокого военного. Я
Дверь в комнату открывается, ко мне вплотную подходит огромный плотный военный и будто нависает надо мной, зажимая в угол. И вновь я чувствую себя заторможено, как под гипнозом. Он требует отдать то, что я прячу. Я молчу. Он угрожает личным досмотром. От этого я прихожу в ужас и отдаю записку.
Затем военный уводит Данко, как мне сказали, в военкомат.
Вернувшись в спальню, я вижу беспорядок, ящики стола выдвинуты, все перевернуто, – тут явно был обыск. Оставшись одна посреди разгрома, я пытаюсь собраться с мыслями.
Я перебираю вещи в ящике письменного стола, где хранятся мои документы, блокноты, фотографии и т. п. У меня страх, что вдруг что-то пропало. Машинально нахожу конверт со старыми письмами и открытками родственников, и достаю оттуда фото Рейна. Оно на месте.
Когда Данко попросил меня спрятать письма Рейна и все, что его касается, я практически сгребла все, что было, в один пакет, – но это фото… На него моя рука не поднялась…
Взгляд Рейна с этого фото пронзил меня насквозь, как и всегда. Я так ношусь с ним, а ведь он просто предатель… Я смутно помнила слова Рейна, – ты все забудешь, все исчезнет, положи мое фото сюда (он показывает мне это место), здесь оно сохранится.
Вскоре Данко возвращается домой и сообщает, что его забирают в армию.
5.5. Амнезия
Позднее вечером мы садимся ужинать. На душе удивительно скабрезное чувство, как будто совершилось нечто пакостное, и мы сильно в этом запачкались. Я поделилась своими переживаниями с Данко. И он вдруг предлагает: а хочешь все забыть? По молодости и мало опытности я с готовностью соглашаюсь, полагая, что беспамятство – прекрасное решение моих проблем.
Данко показывает мне на бутылку, которая уже пару дней стоит на телевизоре. Это настойка с корнем женьшеня. Корень этот в прозрачной бутылке напоминает фигурку человека. «Если выпьешь, – все забудешь».
Мы открываем бутылку и пьем; я быстро ощущаю, что мое сознание затуманивается. Мне кажется, что я вижу, как Данко выливает содержимое своего стакана в цветочный горшок, полагая, что я не вижу. Я же продолжаю пить и пить эту огненную жидкость пока не засыпаю.
Наутро я обнаруживаю себя в постели. И первое, что вижу, свою руку и на ней странную отметку, как будто
Я поворачиваю свою руку так и эдак, разглядывая ее со всех сторон.
Потом мое внимание переключается, и я с некоторой претензией произношу: «Не сработало, – я все прекрасно помню».
Однако… Теперь мне интересно, когда именно я перестала замечать, лежит ли камень под деревом, где, как я полагала, были закопаны письма Рейна.
И эта чуть покрасневшая отметина у меня на руке… Недавно я решила разобраться, что это было. Уединившись, я вошла в медитативное состояние, и увидела, что Данко делает мне инъекцию безыгольным шприцем, когда я крепко уснула. А значит, настойка с корнем была просто снотворным.
Теперь я знаю, как потеряла память – гипноз, химия (скополамин – стирает конкретно выбранные воспоминания), магия, плюс собственное желание. Но только я не знаю, как до этого дошла…
5.6. Экс-супруг: начало пути осведомителя, причины и следствия
Несколько лет назад Данко вдруг вышел со мной на связь. Нашел меня через сайт Одноклассников. Предлагал встретиться. Мы некоторое время переписывались. Мне было интересно, как у него дела. Тогда я еще была в состоянии «амнезии». Мы прекрасно общались по интернету. И когда Данко заговорил о встрече, я ответила, что меня беспокоит вопрос доверия, ведь он сотрудник органов.
После этого тон нашего общения изменился. Данко сказал, что давно не связан со спецслужбами. Казалось, он надеялся, что я никогда об этом не вспомню. Тут наше общение и прекратилось, хотя незадолго до этого он сам предлагал мне помощь в память о том прекрасном, что было между нами…
Наши супружеские отношения с Данко закончились нехорошо. Практически сразу после обыска, его мать стала говорить о том, что Данко надо делать карьеру в армии по линии кгб и развила бурную деятельность в этом направлении.
Я не возражала. Эта аббревиатура не говорила мне ни о чем. Мне лишь сказали, что в армии Данко будет так лучше, и что это открывает определенные перспективы. В своих письмах из армии Данко иногда делился подробностями о том, как идет у него этот процесс.
Но… Надо же так случиться, неожиданно в СССР началась Перестройка. И по телевизору, и в прессе стали появляться потрясавшие меня и пронимавшие до мозга костей материалы о неизвестной для меня ранее стороне деятельности кгб.
В какой-то момент я поняла, что не хочу, чтобы мой муж был связан с этим. Я написала ему откровенное письмо. И через несколько дней после этого он неожиданно приехал. Я показала ему эти журналы с душераздирающими историями. Он смотрел на меня как-то настороженно, может быть, даже испуганно, и почти ничего не говорил.
На следующий день рано утром, когда мы еще спали, раздался телефонный звонок. Данко коротко ответил, оделся и, молча, вышел. Только вечером он сообщил по телефону, что больше не вернется.