Желание

Уорд Дж. Р.

Эдвард поднял руку и замахнулся так, будто собирался ударить Найджела.

— Катись к черту, Найджел…

В мгновение ока Колин набросился на ангела справа, сбивая мужчину, удерживая его на земле, лицом прижав к ярко зеленой траве.

— Ты не станешь бить его, приятель, — прорычал Колин. — Я знаю, ты зол и хочешь освободить Джима, но я не позволю тебе бить Найджела. Этому не бывать.

Найджел бросил взгляд на столик. Когда Берти и Байрон посмотрели на него, он увидел, что они оба сидели, как встревоженные птички,

их тела вытянулись, руки висели по бокам, глаза были широко распахнуты. Таквин лежал на земле, спрятав длинную морду под скатерть, чтобы ничего не видеть.

Трапеза более чем испорчена. И не потому, что на происходящее здесь шоу было ужасно смотреть: воистину, Найджел не сможет проглотить ни кусочка. Этот матч с Девиной идет в неправильном направлении по стольким причинам… а он был парализован правилами.

— Дай мне встать, — прохрипел Эдвард.

Колин мог быть легче ангела на пару стоунов [106] , но предел его сил не поддавался описанию.

— Ты будешь вести себя хорошо, приятель. Никаких кулаков, иначе опять окажешься на земле.

106

Стоун — мера веса; равен 14 фунтам, или 6,34 кг.

— Отлично.

Слово ни коим образом не означало капитуляцию, но Колин все равно отошел в сторону… вероятно, потому что знал, что мог завалить парня снова, если понадобится.

Эдвард стряхнул траву, забившуюся в кожаную куртку как мишура.

— Просто потому, что Джим переживет пытки, не значит, что это справедливо.

На этом ангел испарился в воздухе.

Цветасто выругавшись, Найджел взглянул на исчезающий отпечаток огромного тела Эдварда, трава под его ногами выпрямилась.

— Они правы, — мрачно сказал Колин. — И эта сука играет нечестно.

— Джим добровольно передал себя в ее руки.

— В ситуации, которую она спровоцировала. Это неправильно, и ты это знаешь.

— Ты хочешь, чтобы мы рисковали проигрышем? — Он оглянулся. — Ты хочешь проиграть из-за этого?

Колин смахнул траву с ладоней.

— Гребаный ад. Гребаный сучий ад.

Найджел перевел взгляд на силуэт, исчезавший с его лужайки.

— Я того же мнения.

Глава 31

Гри не часто спускалась в винный погреб. Во-первых, двадцатидолларовые бутылки Шардоне, которое она наливала в бокал по вечерам, едва ли стоили того, чтобы бегать туда-сюда по лестнице. Во-вторых, из-за двери как в банковском хранилище, низкого потолка и бесконечных полок место всегда напоминало ей тюрьму.

И, вот так сюрприз… когда ее отец закрыл их всех в тесном пространстве, габариты Исаака уменьшили комнату до размеров коробки Клинекса. Гри казалось, что она не может дышать.

В центре

стоял блестящий стол, и она села на один из четырех стульев. Когда Исаак сел напротив нее, было сложно не вспомнить их встречу в тюрьме: все было так же, они сидели лицом к лицу.

Но сейчас, несмотря на отсутствие наручников, Гри чувствовала себя так, будто они были привязаны друг к другу, а бутылочные пробки в фольге напоминали команду расстрела, которая вот-вот получит сигнал стрелять.

Боже, когда Исаака привели для их первой встречи, она и понятия не имела, во что ввязывается.

Но, с другой стороны, разве когда-то было иначе? В повседневной жизни необдуманные поступки и случайные события порой могут вылиться в некую центробежную силу, которая унесет вас в совершенно иные земли.

Даже если при этом вы так никогда и не покинете родного дома.

Ее отец, сидевший ближе всех к двери, сцепил руки в замок, поставив локти на крышку стола.

— Здесь мы в безопасности, — сказал он, кивнув на воздухозаборник на низком потолке с двумя красными флажками, колыхавшимися на ветру. — Вентиляционная система уходит на кварталы отсюда, поэтому можно не бояться заражения. Также есть тоннель и радиоволновой трансмиттер, который будет искажать голоса в случае, если нас записывают.

Гри осмотрелась, тоннель стал для нее новостью. Насколько она могла судить, все полки были прочно прикручены, пол был из чистого камня, но с учетом всех остальных трюков в доме, она не могла сказать, что сильно удивлена.

— Если бы я собрался поговорить с кем-нибудь, то кто бы это был? — спросил Исаак.

— Зависит от того…

— Что насчет матери? — вмешалась Гри, обрывая отца и меняя тему. Она смотрела на его лицо, выискивая легкие судороги около глаз и рта. — Когда она умерла. Это на самом деле был рак?

Хотя это произошло семь лет назад, те ужасные последние дни до сих пор были столь отчетливыми, и Гри вспоминала их, выискивая трещины в стене событий, где вполне определенные вещи могли принять совершенно другой вид.

— Да, — сказал ее отец. — Да… она… Да, это был рак. Я клянусь.

Выдохнув, Гри с трудом верила, что на самом деле чувствовала облегчение, узнав, что это была смертельная болезнь. Уж лучше будет виновата Мать Природа. Хорошо, что эту трагедию не нужно переписывать. Одной более чем достаточно.

Она прокашлялась. Кивнула.

— Хорошо. Тогда хорошо.

Теплая ладонь накрыла ее руку и сжала. Руки ее отца лежали на столе, и Гри поняла, что это был Исаак. Когда она посмотрела на него, он разорвал контакт, его касание длилось ровно столько, чтобы Гри почувствовала, что он с ней, но при этом не чувствовала себя стесненной.

Боже, сколько в нем противоречий. Жестокий. Сексуальный. Оберегающий.

Мысленно дав себе затрещину, она сосредоточилась на своем отце.

— Ты начал что-то говорить?