Желание

Пустыня, далеко от Колдвелла, штат Нью-Йорк, или Бостона, штат Массачусетс, или… здравомыслия.

Через два года после того, как Джим покинул специальное подразделение, он пришел к выводу, что Исаак Рос, Ублюдок Матиас и он сам кардинальным образом изменили свои жизни в ту ночь, когда в песках взорвалась бомба.

Конечно, в то время никто не осознавал смысла и последствий произошедшего. Но такова жизнь: гид к персональному тематическому парку [1] не предоставляется никому. Приходиться

осматривать достопримечательности, так сказать, никогда не зная, придется ли по душе попутчик… или же от ублюдка тебя стошнит сахарной ватой и корн-догом [2] .

Но, может, все не так уж и плохо. Будто тогда бы он поверил, что в итоге будет сражаться с демоном, пытаясь спасти мир от мук адовых?

Да ладно вам.

Но той ночью, на холодном сухом ветру, который поднялся сразу после захода солнца за песчаные дюны, он и его босс набрели на минное поле… и только один из них вышел целым и невредимым.

Другой? Не совсем…

— Вот она, — сказал Матиас, когда они достигли заброшенной деревни цвета карамели в праздничном пломбире.

Они находились в пятнадцати милях к северу от бараков с солдатами. Будучи в специальном подразделении, они с боссом не входили в какую-то определенную войсковую часть, что играло им на руку: такие солдаты, как они, обладали удостоверениями всех видов служб, используя их в случае необходимости.

«Деревня» представляла собой четыре разрушенных строения и ряд хижин из дерева и брезента. Они подошли ближе, и яйца Джима сжались, когда зеленые очки ночного видения уловили движение. Он ненавидел эти гребаные брезенты… они хлопали на ветру, а их тени создавали иллюзию быстро передвигающихся людей с пушками. И гранатами. Новыми и блестящими.

Или же, в данном случае, грязными и набитыми песком.

Он терпеть не мог задания в пустыне; уж лучше убивать в цивилизации. Хоть городская или проживающая в пригороде цель и несла больший риск раскрытия, там, по крайней мере, можно предвидеть, что на тебя надвигается. Здесь же, люди обладали возможностями, с которыми он был незнаком, и это чертовски нервировало.

К тому же, он не доверял своему напарнику. Да, Матиас был главой организации с прямым выходом на Господа. Да, Джим тренировался с ним в прошлом. Да, он подчинялся ему без малого десять лет.

И по причине всего вышеперечисленного он не хотел оставаться наедине с громилой… но, вот они, в «деревне», в милом местечке под названием Никто-никогда-не-найдет-твое-тело.

На равнину налетел порыв ветра, взбивая песок, поднимая его крошечные частички и унося их прямо Джиму за воротник. Земля под его черными ботинками на шнуровке постоянно двигалась, будто он ходил по спине гиганта, чем сильно того раздражал.

Джиму начинало казаться, что в любую минуту

в небе появится огромная рука и раздавит его.

Этот путь на восток — идея Матиаса. Из разряда тех, что не подлежат обсуждению. Поэтому, как и следовало ожидать, Джим натянул жилет из кевлара и прихватил сорок фунтов оружия. А также воду. И сухой паек.

Превратился, блин, во вьючное животное.

— Сюда, — сказал Матиас, а затем нырнул в одно из каменных строений без двери.

Джим замер и оглянулся. Ничего, лишь колышущийся брезент, насколько он мог судить.

Он достал оба пистолета прежде, чем войти внутрь. Смысл? Это — идеальное место для насильственного допроса. Он понятия не имел, что сделал или узнал, чтобы заслужить немилость, но одно было ясно: бегство — пустая трата времени. Если его привели сюда именно по этой причине, то он войдет внутрь и обнаружит там двоих или троих парней из подразделения, которые займутся пытками, а Матиас в это время будет задавать вопросы. Если он слиняет? Они выследят его в любой точке земного шара, даже если на это уйдут недели.

Для чего же еще тогда этим утром здесь показался Исаак Рос с заместителем и протеже Матиаса. Эти двое были конкретными убийцами, парой питбулей, готовых кому угодно вскрыть глотку.

Ага, логично, и Джиму следовало додуматься до этого раньше… но даже в таком случае, он бы не избежал расплаты. Никто не выходит из специального подразделения живым. Ни оперативники, ни играющие на периферии айтишники, ни руководящие чины. Умри в военных ботинках — вот их жизненное кредо… правда, не все его осознают.

И дело в том, что он думал о возможных вариантах ухода. Он умел зарабатывать на хлеб, лишь убивая людей, но работа начала сводить его с ума. Может, Матиас каким-то образом пронюхал об этом.

Время держать ответ, подумал Джим, заходя внутрь.

Он может побороться напоследок…

Только Матиас. Никого больше.

Джим медленно опустил оружие и снова осмотрел тесное помещение. Согласно очкам ночного видения, кроме него здесь был лишь один мужчина. Щелкнув переключатель, Джим включил тепловой режим. Только Матиас. И все же.

— Что происходит? — требовательно спросил Джим.

Матиас стоял в дальнем углу, в десяти футах от него. Когда руки мужчины скользнули к бокам, Джим вернул ЗИГ в боевую позицию… но его босс лишь покачал головой и расстегнул кобуру. Быстрый бросок, и оружие оказалось на песке.

А потом он сделал шаг вперед, открыв рот и что-то тихо сказав…

Вспышка. Грохот. Взрыв.

Потом… лишь мягкий песчаный дождь и мусор повсюду.

Чуть позже Джим пришел в сознание. Взрывная волна отбросила его к каменной стене, вырубив, и судя по напряженности в теле, он долго провалялся в отключке.

Вопрошая пару минут «что-за-хрень», он осторожно сел, гадая при этом, ничего ли не сломано…

В другом конце помещения, там, где раньше стоял Матиас, виднелась куча ветоши.

— Господи Иисусе… — Джим поправил очки ночного видения, нащупал свое оружие, а потом пополз к боссу.

— Матиас… гребаный ад…

Нижняя часть ноги Матиаса выглядела как корень, вырванный из земли, конечность напоминала зазубренный пень, расщепленный на конце. На форме виднелись темные пятна — должно быть, кровь.