Желанная короля драконов
Шрифт:
– Заткнись и кончай со мной, - прошептал он властным тоном.
Сиара закрыла глаза, прячась от гнева, который горел в его аквамариновых глубинах. Блейн поднял её и усадил себе на колени, заставив обнять за широкие плечи. Она ёрзала, приспосабливаясь к его размеру, а лоно увлажнялось, позволяя ему скользнуть ещё глубже, когда он поднял и опустил Сиару за бёдра. Она вновь достигла пика, прижимаясь к Блейну. Мышцы горели и напрягались, когда он поднял её, перенося их на кровать. Где опустил Сиару, не выходя из неё, упёрся руками в кровать и начал сильно толкаться, впиваясь в неё взглядом и заставляя
Через мгновение Блейн отстранился и встал на колени, прижимая ноги Сиары к груди, чтобы посмотреть на место их соединения. Она почувствовала, что он увеличивается в размере, и захныкала. Он знал, что причиняет боль, и она знала почему. Он чувствовал себя преданным, но злился не на неё. Он чувствовал себя преданным существом, которое приютил, и лишь её он мог наказать за чувство, которое жгло внутри.
Блейн вошёл глубже, закинув её ноги себе на плечи, и застонал, после чего прижался губами к её горлу. Несколько сильных толчков, и Блейн перекатился, чтобы лечь рядом, закрыть глаза рукой и попытаться отдышаться.
Сиара отвернулась. Всё тело болело, но она всё равно отползла к дальней стороне кровати и скользнула под одеяло, так и не сдержав рыдание. Она ненавидела Блейна. Дракон ошибался. Блейн сломлен; и так глубоко, что его уже нельзя было восстановить. Он выругался и сел на край кровати, собирая одежду, прежде чем одеться и оставить её одну.
Она плакала в подушки, которые заглушали крики, и зарылась в одеяла, когда гнев поглотил сознание целиком. Его дракон наивен, думая, что она сможет его вылечить. Она встала с кровати, чарами оделась в мягкую ночную рубашку из чёрного шелка, и ими же создала кровать в углу палатки, подальше от его. Вытерев глаза, она опустила руку на живот, где дремал невинный младенец. Блейну не нужно знать о нём. Он не заслуживал знать, что сделал ребёнка своему врагу. В его голосе звучала надежда на мир, оптимизм, что она сможет обеспечить его для него, и она сделает это, но после уйдёт. Блейн не заслуживал ни Сиару, ни их ребёнка.
Послышался шум, и она повернулась на бок, чтобы увидеть, как Реми вошёл в палатку и уставился на неё. У него поникли плечи, при виде покрасневших глаз и растрёпанности в теле.
– Твоя душа ушла с его драконом, без него. Невесте, которая не рождена драконом, запрещено совещаться с драконом без присутствия хозяина.
– Его дракон не спрашивал у меня разрешения. Я понятия не имела, что так произойдёт. Меня не спрашивали, хотя он думает иначе. Я проснулась вместе с ним, потом он изменился, и я не могла контролировать того, с кем осталась.
– Ты загадка, Сиара. И пугаешь его, - пробормотал он, провёл рукой по лицу и сел на кровать.
– Драконы выбирают себе пару, но никогда не выбирают себе пару, которая не принадлежит к нашему виду. Ты сегодня выглядела счастливой, и он тоже. Я надеялся, что вы достигли переломного момента.
– О, мы отлично повернули отношения, - усмехнулась она.
– И хотя понимаю, что он не хочет меня видеть, но сдержу слово - обеспечу вам мир, ребята.
–
– возразил он.
– Мне здесь не место, и я никому не нужна. Меня это устраивает, и его тоже. Он может взять Фиру, она хочет его. А я его ненавижу. Ненавижу в нём всё. Он жесток и, кажется, наслаждается тем, что причиняет мне боль, а я натерпелась боли на тысячи жизней вперёд.
– Если позволишь своему брату забрать тебя, Сиара, дашь лазейку для желания гибели. Но этого нельзя допустить, если твои слова о его будущей королеве, правда.
Сиара села и уставилась на него, собираясь что-то сказать, когда боль пронзила их обоих. Бесконечная печаль наполнила грудь, и Сиара ахнула, осознав произошедшее. Плача, она встала на дрожащие ноги, подошла к выходу из палатки и встала под луной в ночной рубашке. Небо переливалось множеством цветов, а земля взывала к своей Богине.
– Дану, - всхлипнула Сиара.
– Дану больше нет.
– Что, чёрт возьми, только что произошло?
– спросил Реми, вставая рядом и наблюдая, как мир кричит от боли. Яркие цвета взрывались в небе, мир яростно кричал, а сила рвалась через него. Деревья раскачивались, плача, их ветви шатались с отрицанием.
Сиара оглядела лагерь и увидела, что Блейн смотрит в небо, а рядом с ним стоит. Она повернулась к Блейну, и он обнял её. В горле у Сиары образовался комок, а внутри нарастал гнев.
– Мне необходимо домой, я нужна Синтии, - прошептала она, не в силах отвести взгляд от своего мужа и его настоящей любви. Блейн опустил на неё взгляд, прежде чем она отвернулась. Если Дану мертва, значит, на её место будет создана новая Богиня. А значит, Царство Фейри будет балансировать на грани хаоса и опустошения, и никто не сможет удержать контроль над ним. Синтия Богиней людей, но кто защитит землю? Кто поможет исцелить её?
Весь лагерь замер, задавая себе один и вопрос. Сиара отошла от палатки, глядя на лес, а её сердце бешено колотилось. Она должна вернуться домой, и сделать это сейчас. Сиара начала просеиваться, но наткнулась на что-то твёрдое, коснувшись руками чего-то горячего. Она посмотрела в горящие глаза мужа.
– Я так не думаю, жена, - отрезал он.
– Дану мертва, Блейн. Мне нужно домой, - потребовала она.
– Нет, ты моя, и теперь королева драконов. Ты принадлежишь нам, а не им. Если они тебя заберут, я призову желание смерти. Слушай, мне плевать, ненавидишь ты меня или нет. Мне не нужна любовь, чтобы трахать тебя и зачать ребёнка ради мира. Наш ребёнок станет гарантией того, чего ты достигнешь, и ты достигнешь этого прежде, чем я отпущу тебя, но, когда уйдёшь, ребёнка не получишь. Он - мой и не будет воспитываться кровожадными ублюдками, которые убили его или её родню, ясно?
– Думаешь, я родила бы тебе ребёнка?
– прорычала она.
– Я Фейри, Блейн. Нам трудно зачать, и когда мы не хотим создавать жизнь, этого не происходит. Мы сами выбираем, когда размножаться, и я чертовски уверена, что не собираюсь рожать детей от кого-то, вроде тебя. Ты можешь трахаться со своей девкой, и держаться от меня подальше. Вечно, - прошипела она, повернулась и, отпустив его, вошла в палатку одна.
– Ты грёбаный мудак, - огрызнулся Реми.
– Не лезь не в своё дело, - прорычал он.