Желанная моя
Шрифт:
– Я не ищу ничьей благодарности, только истину.
– Ты слишком широко загребаешь, вот что я скажу. У тебя все?
– Пока все. Спасибо, шеф.
Эдвин направился к своему дому, а Брейден вернулся к машине, обдумывая разговор. Шеф Хейз был настроен вполне благожелательно, пока не всплыло имя Роба Паркера, что, в общем-то, объяснимо. Эдвин обожает Фиби, предан ей и не собирается делиться информацией, которая хоть как-то может повредить семейству Паркеров. Всегда ли Хейз руководствовался этими соображениями? Умышленно ли обошел вниманием связь Роба и Шейлы, если эта связь существовала? В этом случае вряд ли в деле найдется больше информации, а понадобятся дни, чтобы хотя бы найти документы в архиве.
Может, он пустился по ложному следу, как и предположил Эдвин?
Брейден покрутил головой, разминая затекшую шею.
Интуиция подсказывала ему, что не так важно раскрыть обстоятельства смерти Шейлы, как узнать, кто был близок к ней в то время. Нужно выяснить побольше об арендаторах дома, и он точно знал, кто ему в этом поможет.
Подъехав к тетушкиному магазину, Алекса обнаружила открытую дверь и своего отца внутри. Он как раз просматривал содержимое одной из коробок на прилавке.
– Ты меня опередил, – с легким удивлением отметила она. – Как ты сюда попал?
– Иви мне открыла.
– Да? Я не знала, что она сегодня здесь будет.
– Сколько хлама в этих коробках, – поморщился Роб.
– Просто разные вещи. И чтобы навести порядок, у Фиби есть специальная система, – объяснила Алекса, глядя на быстро растущую кучу на прилавке.
– Ну, а я решил для начала распаковать все коробки. Так будет легче разобраться. – Роб вытащил облезлую резную коробочку с домино. – По мне, так это просто хлам.
– Только не повторяй это при Фиби, – предупредила Алекса.
– Пожалуй, хорошо, что у нее есть магазин, иначе она держала бы все это в доме. Она всегда была барахольщицей. – Роб небрежно бросил домино обратно в коробку, выложил еще несколько вещиц.
Алекса смотрела на него в недоумении. Что-то тут не складывалось. Отец никогда не интересовался магазином сестры. И не очень любил Сэнд-Харбор. И никогда не находил времени на что-то еще, кроме своей работы биржевого брокера. Вечно он совершал какие-то сделки и редко удалялся от телефона или компьютера.
– Папа, что ты здесь делаешь?
Отец оглянулся.
– Помогаю. Я же обещал тебе помочь.
– Это на тебя не похоже.
– Ты всегда говорила, что я должен больше времени проводить с тобой. Вот, выдался шанс.
– А как же твоя жена, твои маленькие дети? Разве не ты объяснял мне, что они нуждаются в тебе больше, чем я?
– Тебя не переспоришь, – пробормотал Роб.
– Ты никогда и не пытался меня переспорить. Покончив со своим браком, ты порвал отношения и со мной. Ты развелся со мной точно так же, как с мамой.
Отец явно удивился ее дерзости. Алекса сама удивилась. Но отступать не собиралась. Когда еще представится возможность высказать отцу все, что она думает, так почему не использовать эту?
– Мне жаль, что ты так это переживала. У меня и в мыслях никогда не было тебя обидеть. Я хотел цивилизованно развестись, но твоя мать так злилась на меня. С ней и пять секунд невозможно было поговорить без воплей и слез. У меня просто иссякло терпение.
– Почему ты не добивался совместной опеки?
– Ты была нужна твоей матери.
– А тебе нет, – ровным голосом произнесла Алекса.
– Все было не так. И не притворяйся, что ты сама хотела жить со мной. Твоя мать настроила тебя против меня. Даже когда я звонил, ты отказывалась со мной разговаривать.
– Ты редко звонил. Не говори так, будто я отвергла десятки твоих звонков. Поначалу ты звонил только в дни моего рождения и – иногда – на Рождество, а со временем и эти звонки прекратились.
Отец помрачнел.
– Алекса, я не могу вернуться в прошлое и что-то изменить, даже если бы захотел.
– Судя по твоему тону, тебе и не хочется.
– Кое-что я определенно сделал бы иначе, и уж точно больше времени проводил бы с тобой. Но я не идеален. Я совершаю ошибки, как и любой другой человек. Все, что нам остается, это учиться на своих ошибках и двигаться дальше. – Роб отвернулся к коробке, вытащил почерневший серебряный подсвечник. – Наверное, тоже хлам.
– Его можно отчистить, – возразила Алекса. В этом весь ее отец. Всегда готов выбрасывать вещи, а не пытаться привести их в порядок.
– Как скажешь, – пробормотал Роб, отставляя подсвечник.
– Почему вы с мамой развелись? – неожиданно для себя самой спросила она.
Отец вздохнул.
– Слишком много было причин.
– И одна из них твоя любовная связь?
Роб Паркер вздрогнул от неожиданности, резко развернулся и удивленно уставился на дочь.
– Что за странный вопрос?
– Просто хочу знать. Я давно думаю об этом. Я уже взрослая и хочу услышать честный ответ.
– Твоя мать говорила, что я изменял ей?
– При чем тут она? Я спрашиваю тебя, папа.
Он долго смотрел на нее и наконец ответил.
– Все, что случилось в моем браке, тебя не касается. Ты моя дочь, Алекса, но я не собираюсь говорить с тобой о личном.
Ответ ошеломил ее.
– О личном? Ты хоть представляешь, как громко вы ссорились? Я втыкала в уши затычки для плавания, чтобы не слышать о вашем личном. Странно, что тебя лишь сейчас это обеспокоило.