Желанный
Шрифт:
И когда я это представила, перед глазами появилось лицо не Кевина, а Эвана.
Я вздохнула, по-настоящему открыла глаза и увидела, что Кевин внимательно на меня смотрит, и по его идеальным чертам пробегает беспокойство.
— Энжи, ты в порядке?
Я кивнула.
— Устала, я просто устала.
— Еще одна причина пойти внутрь.
Я снова кивнула. Я не хотела разговаривать, не хотела думать. Вина и горе играли шутки с моим мозгом, и мне не было ясно, что с этим делать.
Мы очутились в лифте на парковке и поехали в его студию на восьмом
Однако это не имело значения, потому что он всего лишь повернулся и закрыл дверь.
— Что ты думаешь о чашке горячего чая? — поинтересовался он, закрыв два замка и накинув цепочку.
Я думала, что это ужасно, но все равно кивнула. Чай звучал успокаивающе. Мирно. Но я не хотела быть спокойной. Я хотела почувствовать руки на своем теле. Хотела электричества. Хотела попасть в центр грозы и сгореть от страсти. Я хотела забыться в удовольствии такого накала, чтобы оно выжгло все, заставив забыть кошмар последних дней.
Но это… Я не хотела этого.
Более того, я не хотела Кевина.
— Прости, — прошептала я.
— Не глупи. Это не проблема. — Он повернулся к крошечной кухне, но, должно быть, заметил что-то в моих глазах, потому что неожиданно остановился. — Энжи?
Изменилось бы что-нибудь, если бы он меня сейчас поцеловал? Если бы я увидела огонь в его глазах, осталась бы я? Забылась бы в его руках, опьяненная сексом? Позволила бы я ему отвести меня туда, куда хотела, и осталась бы я там с ним?
Я не знаю. Не думаю. Я не сомневалась, что Кевин хороший человек, но он не был мужчиной, которого я хотела, а я заслуживала большего, чем суррогат. И, если уж на то пошло, Кевин тоже.
— Прости, — повторила я. — Я не должна была приходить сюда сегодня. Не должна была… — Я покачала головой, словно стряхивая с себя груз слов. — Я сегодня настоящая развалина. И действительно просто хочу побыть одна.
— Нет. — Мои слова заставили его действовать, и он потянулся ко мне, схватив за запястье. — Ты не пришла в себя, я понимаю. Оставайся, я о тебе позабочусь.
Я вздрогнула, потому что именно этого я хотела. Чтобы кто-то позаботился обо мне, и я действительно могла расслабиться, раствориться в упоительном отсутствии ответственности. Но только не чай с печеньем и не теплая ванна. Это никогда не поможет мне успокоиться.
— Мы поговорим завтра, — пообещала я, стараясь не замечать давящих на меня стен. — Сейчас мне надо идти.
Я ковырялась с замками на двери, когда он схватил меня за локоть.
— Я не позволю тебе туда вернуться, не сегодня. Не в таком состоянии. Горе сводит людей с ума, я постоянно с этим сталкиваюсь, дорогая.
— Я просто хочу отключиться, — соврала я. — Хочу спать в своей постели. И это не твое решение, — добавила я, когда увидела, что он собирается спорить. — Я знаю, что ты хочешь помочь, но мне нужно побыть одной.
Он просто стоял, его пальцы касались моей кожи, оголенной благодаря открытой черной блузке без рукавов, которая все еще была на мне.
— Кевин, — я услышала в своем голосе виноватые нотки и мольбу.
— Черт… Хорошо. — Он отпустил меня и поднял руки, растопырив пальцы, и в этот момент я представила, как он разговаривает с подозреваемыми, доминируя над ними. Как он говорит им успокоиться и обещает, что все будет хорошо.
Может, это и не честно, но эта мысль еще сильнее убедила меня в необходимости уйти.
— Все, — отрезала я. — Я ухожу прямо сейчас.
— Я тебя отвезу.
— Нет. — Я вдохнула, стараясь унять панику, которая неожиданно поднялась внутри. Разве он не видел, что мне нужно бежать, нужно идти? — Я... я хочу побыть одна. Пожалуйста.
Он должен был заорать на меня, обозвать лгуньей и велеть убираться. Вместо этого его взгляд смягчился, и он кивнул.
— Хорошо. Но я провожу тебя до такси. А завтра, — он нежно погладил меня по щеке, — завтра мы поговорим.
Такси ехало целых семь минут. Откуда такая точность? Просто за это время я посмотрела на часы семь раз. Я переминалась с ноги на ногу. Глядела на темные улицы. В «Йолке», одном из моих любимых мест для завтрака, не горели огни, но один взгляд в том направлении заставил мой желудок заурчать. Я ничего не ела с самого утра, и только сейчас осознала, что голод может быть одной из причин моего плохого настроения.
Черный лексус с тонированными окнами повернул на МакКлург, остановился перед «Фокс и Обель» — дорогим магазином на квартал ниже и остался там. Я заметила его, поскольку всегда — всегда — слежу за своим окружением. Но поскольку в ждущей у обочины машине не было ничего необычного, а рядом со мной стоял Кевин, я почти не обратила на нее внимания. Потом она совсем вылетела из моей головы, ведь с Ист-Гранд свернула ярко-желтая машина и притормозила рядом с нами.
Кевин открыл для меня дверь, и я проскользнула внутрь, чувствуя, как груз упал с моих плеч. Он наклонился, чтобы поцеловать меня в щеку, затем захлопнул дверцу. Я ожидала, что на этом все закончится, поэтому удивилась, когда он открыл пассажирскую дверь. Я задержала дыхание, не желая спорить, но была готова к тому, что он нарушит слово и поедет со мной. Но он всего лишь дал водителю адрес и заплатил заранее.
— У меня есть наличные, — сказала я.
— Я заплачу, — заявил он твердо, и раз уж я отказалась от чая, то вынуждена была принять оплату такси.
Когда такси отъехало от обочины, я вздохнула с облегчением. Кевин был милый, конечно, и я знала, что он искренне переживает за меня. Но он не давал мне то, что нужно. И к тому же, я не знала точно, что мне нужно, но то, что Эван начал на крыше, определенно было одним из вариантов.
На секунду я предалась фантазии о том, как постучу в дверь Эвана, бросаясь в его объятия и отметая поцелуями слова протеста. Но между реальностью и фантазией большая разница.
К тому же я не имела ни малейшего понятия, где он живет.