Желай, Рапунцель
Шрифт:
Сегодняшняя реальность была иной.
«Он жалуется мне на свою судьбу? – Даня прислушалась к нашептыванию собственного восприятия. – Не похоже. На самом деле он вовсе не хочет, чтобы я его жалела. Ведь так?»
– Яков что-нибудь вам рассказывал?
Резкий переход. Даня не успела мысленно перегруппироваться, поэтому в ее подергивающихся движениях отразилась нервозность.
– Неужели я похожа на ту, с кем хочется пооткровенничать?
– Я с вами откровенничаю, – не моргнув глазом, заметил Глеб.
– Неужели я похожа на ту, с кем захочет откровенничать сверхновая звезда Яков Левицкий? – быстро перефразировала Даня. Нервозность прошла. Настало время отбивать провокационные атаки.
– Он привел вас к Регине Горской, – напомнил Левин.
«А, ну да, ну да. Он уже говорил, что этот поступок – прямо «вау-вау-вау», поразительная форма доверия. Нет, нет, в тот раз он выразился иначе.Бесценнаяформа доверия». – От беспрестанного покусывания внутренняя часть губы начала побаливать.
– И воочию наблюдал ваши старания. – Глеб поднялся со стула. – Как вы кинулись за ним на лед. – Шаг к ней. – И как уберегли от травм, при этом поранившись сами. – Еще шаг.
– О да, прогресс есть. При моем приближении Яков не делает ноги от меня со скоростью света. – Сострить не получилось. Как шутить, когда каждый мускул на лице, казалось, вот-вот лопнет от напряжения? – Но до откровений у нас дело не дошло. Уж простите.
«Зато дело дошло до другого», – каверзно пропищал внутренний голос.
«Заткнись!» – мысленно прикрикнула на него Даня.
Как там в народе говорится? Разговор сам с собой – первый признак сумасшествия?
«Шикарно. Левицкий довел меня до зеленых ёжиков. Надо предъявить ему моралку. В досудебном порядке. Пусть компенсирует мне мои потрепанные нервы».
«Он же компенсирует. Он любит компенсировать…» – заинтересованно пообещал тот же внутренний голос.
«Не разговаривай со мной, мой свихнувшийся внутренний ёжик. Я вообще прямо сейчас возьму и уволюсь».
– Все в порядке? – обеспокоенно спросил Глеб.
Даня очень понадеялась, что, переругиваясь сама с собой, не изображала спор в лицах.
– Значит, на подробностях наших взаимоотношений с остальными членами семьи он не останавливался?
– Нет. Расскажете?
– Не сегодня.
– Вы обещали ничего не таить. – Дане вдруг захотелось оказать давление на гендиректора. Бесчеловечно с его стороны открывать что-то одно, а об остальном умалчивать.
– Не волнуйтесь. Как и сказал, вам я откроюсь полностью. Но не сегодня.
– Почему?
– Чтобы была причина привести вас сюда еще раз.
Глеб оперся ладонью на стол совсем рядом от руки девушки. Даня удержала дрожание губ, с силой куснув их изнутри – как раз в то место, что уже не раз пострадало от ее нападок. Нелегко выглядеть уверенной, если смотреть на собеседника снизу вверх.
– По-моему, мы договаривались только об одном ужине. – Она взяла стакан, поднесла к губам, но лишь слегка коснулась поверхности жидкости. Основная задача заключалась в том, чтобы в итоге уместить стакан где-нибудь между их рук.
– Ничего не мешает нам договориться о последующих.
«Последующих? Во множественном числе?!»
Даня заерзала.
– Собеседник из меня отвратный. Вы должны были уже понять это.
– Отнюдь. Общение с вами приносит мне огромное удовольствие, Даниэла.
– Глеб Валентинович…
– Просто Глеб. Без отчества. Предлагаю отказаться от формальностей.
– Конечно, босс.
Вырвавшийся из его груди вздох вполне подошел бы для кульминации какой-нибудь органичной театральной сцены.
– Судя по всему, будет нелегко.
Даня сделала большие глаза, намекая на то, что совершенно не понимает, о чем речь.
Да, не понимает…
– Но наличие сложностей – это тоже своего рода приключение. – Левин был чересчур воодушевлен. Его рука легко сдвинула стакан и медленно потянулась к Даниной. Сам он тоже наклонился, опасно нависнув над ней.
– Спасибо за вкусный ужин! – Вместо ожидания неизбежного Даня предпочла атаковать первой. Схватила тянущуюся к ней руку и от души пожала. Почти по-мужицки – крепко и с чувством. – Вы готовите лучше меня.
Вид у гендиректора Левина был воистину прибалдевший. Когда Даня отняла руку, он еще пару секунд удивленно смотрел на свою ладонь. Пока хозяин кухни приходил в себя, девушка, продемонстрировав чудеса ловкости, соскочила со стула и воспользовалась им как следующей преградой: попросту встала по другую сторону.
– Ладненько. – Даня демонстративно подогнула рукава, но несильно, чтобы не обнажать раны. – Когда начнем?
Уровень удивления Левина повысился еще на несколько делений.
– Что именно?
Даня готова была поклясться, что в голосе мужчины послышались нотки опасливости.
– Мыть посуду. – Она подхватила свою тарелку и уверенно направилась в сторону кухонной зоны. – Ой.
Глеб перехватил ее, перегородив путь. Его руки все же нашли девичьи, он прижал их сверху, будто помогая удерживать на весу тарелку.
– Мыть посуду? – повторил он за ней.
– Ну… да. Помогу, – осторожно пояснила Даня, страдая от излишнего жара, источаемого его ладонями.
– Посуду помыть?