Желая дракона
Шрифт:
На этот раз Халки не предлагает мне дотронуться до него, когда мы входим в уборную, и он отлично контролирует себя, громко создавая дымящийся поток об опорный столб, когда я прохожу мимо него по пути к яме в полу.
После того, как мы закончили, я бодрствую благодаря быстрой прогулке в мой домик и обратно, и после этого быстро умываюсь, переодеваюсь в дорожную одежду и хватаю рюкзаки.
— Должны ли мы сказать остальным, что уходим? — спрашивает Халки.
— Мы сделаем это сейчас, — рассеянно говорю я. —
Халки дергается, как будто я… ну, как будто я рекомендовала связать его нижнюю половину. Или, по крайней мере, прикрыть его, чтобы он не болтался, как он есть.
— Одежда? — задыхается он. — Почему? Это будет потеряно только тогда, когда я переоденусь.
Я фыркаю.
— Хорошо, но, когда ты в человеческой форме, тебе нужно начать носить набедренную повязку или что-то в этом роде. Мы получим одну у Ятанака.
Мы действительно получаем одну от Ятанака, но неодобрение Халки резкое и непримиримое. Кроме того, примерка крошечного клочка ткани не уменьшает непристойной реакции племени на него. Честно говоря, его все еще так много выставлено напоказ.
— Мы уходим, — говорю я им. — Мы вернем Йорана и… — мне приходится повысить голос, перекрывая шум.
Никто не хочет отправлять меня одну.
— Она не одна; у нее есть я, — напоминает им Халки — и с этим он принимает форму дракона, отчего его набедренная повязка, развеваясь, падает на землю. Ноздри плотно прижаты к его морде, он достает ее, зажимая между когтями и протягивая мне, как будто если я заставлю его надеть это, то я могу быть тем, кто носит это повсюду.
Я пожимаю плечами и запихиваю ее в рюкзак. Затем я хлопаю в ладоши и смотрю на его плечи.
— Пора оседлать дракона.
Халки фыркает и ловит меня лапами.
— Нет, пока мы не будем тщательно тренироваться. А пока я понесу тебя вот так.
И с этим словами мы отправились.
***
Мы ворвались в деревню племени Киппик и обнаружили… пустоту.
Есть костры с еще теплыми углями. Есть животные, которые выглядят свежевыкормленными и напоенными. Но их никто не пасет. Переулки между дерновыми домиками тихие, никого не видно.
Деревня намного меньше, чем я себе представляла. Там может быть десять хижин из дерна, все меньше, чем любой из домиков моего племени.
И все так чисто и аккуратно. Кости не разбросаны повсюду — останки мужчин и мальчиков, иссохшие под палящим солнцем.
Если бы я не знала, где мы находимся, я бы подумала, что поселение выглядело мирным и — я скривила губу, чтобы подумать — красивым.
Халки превращается в мужчину.
Когда я смотрю на него, он пожимает плечами.
— Так легче двигаться.
Не говоря ни слова, я передаю ему набедренную повязку.
Он гримасничает и накидывает ее на бедра, как будто я
Я почти хихикаю, но слишком взволнована. Вместе мы пробираемся все дальше в глубь зла, заглядывая в дерновые дома, видя чистые, ухоженные жилища, в которых абсолютно никого нет.
— Это жутко, — шепчу я.
— Я чувствую запах, напоминающий твой. Мужчина. Впереди, — делится Халки. — Я думаю, это дом на траве слева.
Он имеет в виду, что это самый большой дом из дерна в этом месте.
Я дышу через рот к тому времени, когда мы подкрадываемся к нему, моя грудная стенка терпит удары лучше, чем натянутая верхушка кубкового барабана, и все мое тело покрылось потом.
«Где это все, и что они сделали с Йораном?»
Халки кивает головой в сторону двери, в его взгляде отражается тихий вопрос.
Я жестом приказываю ему открыть дверь.
На удивление сильным ударом своей босой пятерней с пятью когтями он это делает.
Раздаются приглушенные крики, когда мы с Халки пробираемся внутрь и обнаруживаем…
Йоран, обнаженный, связывает разъяренную, также обнаженную женщину. Вот только он не просто связывает ей руки и ноги. Нет, он проделывал странные вещи с веревкой, перекидывая ее через ее грудь и пропуская между ее ног, и его кулак обхватывает два отрезка веревки, которые туго натягиваются на очень специфическую часть ее промежности.
Это захват с эротическим привкусом.
— Фуу, — хнычу я, закрывая глаза. — Я не вижу своего брата таким, я не вижу своего брата таким…
— Вот, — говорит Халки с широкой улыбкой. — Возьми мою набедренную повязку.
— Спасибо, — бормочет Йоран, принимая ее.
Он смотрит на Халки, затем на меня, а затем снова на Халки.
Я оглядываюсь вокруг, пока он надевает набедренную повязку, и вижу, почему деревня пуста. Все женщины здесь. Самой младшей, может быть, восемнадцать, самая старшая, может быть, возраста Ятанака. Каждая из них связана аналогично женщине, на которую сейчас обращает внимание Йоран, и все они голые.
Нет, если не считать веревку из пеньки. И тьфу, трение, которое они, должно быть, ощущают…
Но они забрали моего брата. Он голый, ради бога. Если им неудобно, они этого заслуживают; они заслуживают того, что он с ними сделал. Я прочищаю горло.
— Йоран, это Халки…
— Мы пара, — сообщает ему Халки, представляя впечатляющую угрозу, поскольку он так же ровно сообщает новости.
— …И мы здесь, чтобы спасти тебя, — слабо заканчиваю я.
Йоран смотрит между нами. Его рот изгибается, и он посылает мне улыбку.