Желая дракона
Шрифт:
Если это имеет значение, я больше не молчу о его снаряжении. Мои конечности болтаются, шея выгнута назад, рот открыт — меня даже не волнует, что я частично упала на один из слепков Халки. Я даже знаю, какой именно, потому что смутно ощущаю прохладную гладкость бычьего кольца, которое крадет тепло у моей кожи.
Я заикаюсь в молитвах, смешанных с бурными словами благодарности, когда Халки с явной неохотой отрывает перышки.
Задыхаясь, дрожа — с затуманенными глазами и блаженно — я пытаюсь сосредоточиться на лице Халки. Мои руки безуспешно ласкают его руки, когда он садится
И хотя он уговорил мое тело принять его, я все еще не была готова к тому, каково это будет — быть набитой органом Халки раньше. Невероятно, но он кажется еще больше, чем выглядит. Мое дыхание прерывается, когда он входит, разделяя мои внутренности.
Я сразу же возбуждаюсь, а также чувствую себя подавленной его огромной толщиной и железной твердостью.
И тогда он начинает выходить. Скольжение медленное, долгое и такое приятное, что больно. Я выдыхаю его имя, когда мои внутренности начинают трепетать в его отступлении.
Что-то щелкает в моем драконе. Он погружается в меня с резким толчком, отчего его мешок хлопает по чувствительному, растянутому месту, где я соединяюсь с ним.
Я кричу, а он сжимает меня и скачет на мне еще сильнее. Его зрачки расширились до тех пор, пока почти не осталось вечнозеленой радужки. Это делает его похожим на сумасшедшего. Чтобы завершить впечатление, его губы слегка приоткрыты, острые зубы обнажены.
Незаконный темп его каменных ударов по моей заднице усиливается. Это дико. Это первобытно. Я люблю это, люблю все в этом — его вес, мне нравится его запах, мне нравится, как он обращается со мной с неистовым благоговением. С жгучей необходимостью.
Он прерывисто дышит, его особые сальные железы по бокам члена более заметны, чем когда-либо, когда потоки неочищенной влаги выходят с каждым быстрым движением его бедер, переполненные капли стекают по моей щели, когда он снова вжимается в меня.
И снова.
Руки скользят к моим бедрам, где пальцы впиваются в мою плоть, ногти мужчины-дракона колют меня в десяти жужжащих местах — и Халки с кряхтением и мощным толчком прижимает нас друг к другу.
Я прикусываю губу, стону.
Он уткнулся носом в мою щеку, медленно отрывая бедра от моих.
Я вздыхаю и расслабляюсь, погружаясь в упадок физической стимуляции.
Без предупреждения он врезается в меня и взрывается.
Я плачу от ощущения, как сильно горячий драконий мешок с силой брызгает на мои стенки.
Халки кусает меня за плечо, глубоко вонзая зубы.
Он держит меня под собой всеми способами — своим тяжелым телом, своим пронзительным жезлом, а теперь и своими клыками.
Брызги за брызгами спермы наполняют меня, пульсируя внутри, вызывая странные толчки удовольствия внизу живота.
Его специальные усики пениса нежно ласкают меня, что резко контрастирует с его притязаниями на меня повсюду.
После целой жизни он вытаскивает зубы и лениво ложится мне на плечо, как будто он горный лев, чистящий свою хорошо использованную половинку.
Это странно хорошо.
Он вздыхает
Мы лежали так, тяжело дыша — и да, я медленно задыхалась.
Я должна сказать ему, чтобы сдвинулся, но я не могу найти средства, чтобы позаботиться об этом. Если я умру вот так, это того стоило. И теперь я понимаю, что Ятанак всегда говорил о том, что жертва смерти во время страстного секса — это цена, которую он готов заплатить. Теперь я все понимаю.
За грудиной Халки начинается хрип; его мурлыканье проникает прямо в меня, вибрации только еще больше расшатывают мои кости.
Мои руки играют вдоль мышц его боков, мои пальцы опускаются в борозды, вырезанные между его режущими ребрами, впиваются, когда он вдыхает, наслаждаясь тем, как он прерывисто выдыхает.
Когда я подтягиваю ногти к его плечам, Халки стонет и еще тяжелее падает на меня, уткнувшись лицом мне в горло. Это странно уязвимый жест; мое сердце трепещет, все мое тело наполняется теплом, просто чтобы он так отдыхал на мне.
Через мгновение он отодвигается от меня и перекатывается на спину, укладывая меня сверху.
Наши сердца бьются друг о друга, постепенно успокаиваясь, синхронизируя удары. И все это время взгляд Халки не отрывается от меня, его руки нежно ласкают меня. Вскоре они собственнически трогают меня. И когда он убеждает меня расположиться так, чтобы я был насажен на него верхом, он обнажает зубы, и его покрытый масляной глазурью посох скользит в мою совершенно потрясенную щель.
Подумать только, что это начало утра девственницей, во всех смыслах и целях. Это было настоящее пробуждение.
…Больше похоже на нападение.
Его глаза ловят мои, я уверена, он видит мое потрясение.
— Опять? — хриплю я. — Действительно?
Когда он улыбается, у Халки блестят зубы.
— Добро пожаловать в брачную лихорадку.
Глава 20
Налле
Когда солнце доминирует над небом и «похотливый надсмотрщик луны ушел», как говорит Халки, мы выходим из нашего домика. Жара прошла всего за ночь, но Халки выглядит худее, а я вся в сперме, липко-опухший беспорядок, когда приветствую свое племя. Халки сжимает мою руку не так, как будто он держит ее, а больше, как будто он сковывает ее, чтобы я не ускользнула.
Как я могу. Я иду с кривыми ногами, мое бедро жалуется ровно настолько, чтобы вызвать у меня гордый трепет — и когда мы поворачиваем за поворот тропинки, и все появляются в поле зрения, все мое племя глазеет на нас, все они у своих костров с утренним чаем.
Затем они разражаются аплодисментами.
Далее следует череда добродушных смешков, насмешек и грубых комментариев, от которых мой дракон чуть не краснеет, когда мы пробираемся в уборную и принимаем утреннюю ванну.
Мы лишь слегка задерживаемся, когда Кулла кричит, что она обменяется со мной мотком пряжи Кивиут за поездку на Халки.