Желая тебя
Шрифт:
— Может, отец просто не знал, как это сделать, — сказал Даниэль, отмахнувшись от ее попытки снять с него бремя надуманной вины. — Мне самому потребовалось немало времени, чтобы научиться управлять гневом, а у меня был первоклассный учитель.
— А в тюрьме Гром много раз вступал в драки?
— Не знаю. Я не общаюсь с ним.
Джози так и поняла, однако задавалась вопросом, не потребовал ли этот выбор еще одной жертвы от Даниэля:
— А ты когда-нибудь думал о том, чтобы увидеться с отцом?
— Нет.
— А он пытался
— Нет.
Джози не могла сказать с уверенностью, беспокоило это его или нет. Она даже не представляла, каково это, когда один из твоих родителей виновен в смерти другого. При подобном сценарии такие семейные ценности, как любовь и преданность, становились насквозь фальшивыми и искаженными.
— Почему ты рассказал мне об этом?
— Я причинил тебе боль.
— Когда дал понять, что я для тебя лишь партнер по сексу и ничего больше?
Глаза Даниэля словно вспыхнули, но он лишь сильнее сжал челюсти, а Джози, лишив его шанса произнести хоть слово, продолжила:
— Да, ты действительно сделал мне больно. Даниэль, ты пытаешься сказать, что я, возможно, кое-что значу для тебя, и, даже несмотря на свою якобы неспособность оправдать мое доверие, ты все равно заботишься обо мне. Скажи, все это потому, что я слишком сильно завожу тебя?
Джози даже не пыталась думать о чем-то большем. Она просто хотела знать, что он чувствует к ней. Если Даниэль скажет, что она ошиблась, то это, конечно, причинит ей боль, но по крайней мере избавит от дальнейших заблуждений.
Его сильные руки обхватили ее талию, а мощное тело напряглось, как натянутая струна.
— Я не хочу причинять тебе боль.
Но Джози лишь молча смотрела на него, терпеливо ожидая ответа на свой вопрос.
Внезапно в глубине его глаз словно вспыхнул огонь, и Даниэль сквозь плотно стиснутые зубы выдавил с каким-то отчаянием:
— Да, черт побери, да! Теперь ты удовлетворена?
Девушка приподнялась на цыпочки и с нежностью прильнула к его губам:
— Спасибо, Даниэль. Твои слова много значат для меня.
Он заключил ее в кольцо сильных рук, и поцелуй, которым они обменялись, был полон страсти и невысказанных клятв. Он служил подтверждением их важности друг для друга, возникшей между ними духовной близости и взаимных глубоких чувств, намного превосходивших плотское вожделение. Если бы только Даниэль позволил себе увидеть это.
— Мм, может, мне стоило вернуться попозже?
Звук тягучего, насмешливого голоса Хотвайра нарушил интимность момента, и Джози неохотно позволила Даниэлю прервать поцелуй.
Мужчина эффектным движением развернулся к приятелю, одной рукой по-прежнему крепко удерживая девушку за талию:
— А если я скажу «да», ты уберешься? — лениво поинтересовался Даниэль.
— На самом-то деле, я собирался предложить вам обоим пойти со мной.
— Куда? — спросила Клер, стоя бок о бок с Хотвайром.
Он улыбнулся: сначала ей, а затем и Джози с Даниэлем, пояснив:
— Джози,
Хотя идея Даниэля отправить друзей восвояси и остаться на некоторое время наедине была весьма заманчива, Джози не думала, что это сошло бы им с рук.
— А если они попытаются проникнуть в дом?
— Все схвачено, — сказал Хотвайр, помахав в воздухе черной коробочкой. — Как только датчики засекут движение, начнет выделяться усыпляющий газ, не имеющий цвета и запаха, а ко мне на пульт поступит сигнал о нарушении периметра.
— А этот газ может нанести вред домашним животным? — с явным беспокойством спросила Клер, глядя на миниатюрное устройство в руке Хотвайра.
— У вас же нет никаких питомцев.
— Эээ… да, я имела в виду, насколько чувствительны сенсоры? Ну, допустим, я буду в своей комнате, а потом вдруг захочу выйти из нее? В ванную, например.
На лице Хотвайра застыло такое комично-ошарашенное выражение, что Джози с трудом удержалась, чтобы не прыснуть от смеха.
— Датчики не будут активированы, пока ты находишься в доме, Клер, — выдавил, наконец, мужчина.
— О! — Девушка вздохнула с явным облегчением. — Тогда ладно. — И с этими словами Клер развернулась, намереваясь выйти из гостиной.
— Ты куда собралась? — знаменитое южное очарование Хотвайра как ветром сдуло, хотя сейчас мужчина выглядел скорее озадаченным, чем сердитым.
Клер оглянулась на него через плечо, в ее взгляде ясно читалось недоумение: «Что еще ему от меня надо?»
— Хочу пойти на кухню слегка перекусить, а потом засяду за домашнее задание. А что, тебе что-нибудь нужно?
— Ты тоже пойдешь с нами обедать.
— Нет, не пойду.
— Интересно, почему?
— Во-первых, меня не приглашали, ну и потом, мне просто необходимо позаниматься.
— Уроки могут и подождать, пока ты не пообедаешь. В машине ты сказала, что с утра ничего не ела, а содержимое твоей тарелки и завтраком-то можно было назвать с большой натяжкой.
Хотвайра интересовало, что сегодня ела Клер?!
— Не волнуйся за меня. Я привыкла пропускать один или даже два приема пищи, если есть необходимость.
— Твой мозг не сможет работать на полную мощность, пока ты не закинешь в желудок достаточно топлива для тела.
Клер по-прежнему не сводила с него недоуменного взгляда, словно никак не могла понять, с чего вдруг Хотвайр стал спрашивать ее о том, что не имеет к нему никакого отношения. Джози чувствовала почти такое же смятение, как и ее подруга. Хотвайр обычно общался с женщинами с шармом истинного южанина, однако неизменно старался держаться от них на расстоянии. Но в отношении Клер мужчина, казалось, решил проигнорировать установленные для себя правила, как впрочем, и изумленно-смущенное выражение лица девушки.