Железная леди
Шрифт:
– Странно. – Кобра достал свою подзорную трубу и навел на опаленный солнцем пейзаж внизу. – Гиена говорит, что видел тебя недавно на севере, в Балхе, около русской границы.
– Вот как, Гиена говорит? Как и любой из его породы, он обычно шныряет по окрестностям, когда опасность уже миновала, – много говорит, да мало делает. Однако он прав, хотя это было немного раньше, чем он утверждает. – Тигр наклонился вперед; его голос звучал так убедительно, что Кобра опустил подзорную трубу, чтобы встретиться взглядом с ярко-голубыми глазами, выражающими полную уверенность. – Именно об этом я и хотел тебе сообщить сегодня. Ближайшая территория чиста, как зуб верблюда, но неспроста русский агент отплясывал вокруг мазурку. Его кодовое имя «Соболь» – эти злобные зверьки так и действуют исподтишка. Это все, что я выяснил, если не считать еще одного факта: один из офицеров нашего командования под подозрением.
– Офицер? Собирается нас предать? Но почему?
Тигр пожал плечами:
– Возможно, ради золота или рубинов с дальних афганских холмов: рубиновые копи – это такая взятка, которая любое сердце заставит замереть! Или в Симле есть женщина, чьи глаза ярче алмаза Кохинор, но она жена другого офицера, и дело в шантаже. Да, мой бедный друг, мир прогнил насквозь, и лакомый кусочек, принадлежащий одному, всегда манит другого. Ты еще невинное дитя в шпионаже.
Кобра напрягся от гнева, что, без сомнения, еще больше позабавило Тигра.
– Однако именно мне предстоит передать донесение, – напомнил Кобра. – Какое значение имеет наше территориальное преимущество, если один из офицеров может переметнуться? Ты знаешь имя?
– Имя… – Казалось, Тигр впервые засомневался.
– Ну? – После того как его профессионализму бросили вызов, Кобра сделал ответный мстительный выпад: – Что толку заранее знать о предательстве, если не назвать того, кто его совершит? Если ты прав, а я полагаю, что так и есть, то через день или два мы столкнемся с афганцами. Или ты хочешь сказать, что сумел нарыть в окрестностях только пустые слухи?
Усы Тигра встопорщились, как у дикого зверя:
– Я просто колебался, называть ли имя человека, когда речь идет о таком бесчестье. Но это… Маклейн.
– Маклейн из Королевской конной артиллерии? Против эмира нам потребуются все пушки, которые есть в нашем распоряжении. – Кобра заторопился, пряча свою подзорную трубу: – Лучше поскорее отправлюсь в долину. Ужасная новость.
– Подожди! – Тигр набросил капюшон бурнуса на голову, пряча предательски голубые глаза в глубокой тени. – Позволь старому хитрому охотнику разведать дорогу, прежде чем ты пустишься в обратный путь. Тот стервятник все еще кружит. Возможно, он ищет только падаль, но…
Кобра кивнул. На всей территории Индии нельзя было найти лучшего следопыта, чем Тигр. Старший мужчина, словно скорпион, быстро вскарабкался по камням, держа винтовку в руке, как нацеленное жало, пока не скрылся из виду.
Сумка Тигра осталась лежать на камнях. Кобра помедлил, как будто опасался, что его укусят, а потом развязал тесемки и изучил содержимое: таблетки хинина, компас, фляжка с водой наподобие его собственной, патроны и расческа для усов – скорее поймаешь афганца с карманными часами, чем с такой расческой! Кобра нахмурился. Он сам не знал, что ищет, но не мог избавиться от недоверия к своему напарнику.
И вдруг он почувствовал уплотнение под кожей сумки. Его загорелые пальцы быстро прощупали подкладку, раскрыв секретный карман. Теперь в руках у него лежал свернутый документ, написанный на плотной мягкой бумаге, чтобы не потрескался. Странные слова. Афганские. И русские. Какой-то рисунок вроде криптограммы.
Кобре потребовалось всего мгновение, чтобы сунуть документ в чехол от телескопа и положить сумку Тигра на прежнее место под палящим солнцем, как будто ее никто не трогал. Кобра был не таким уж зеленым и неопытным, как полагал Тигр. Что-то в манере соперника раздуло сегодня угли обычной неприязни Кобры до четкого подозрения. На кону были вооруженные силы Британии и судьба Индии. Если он ошибается, он готов принять последствия. Однако, прав он или нет, он должен вывести Тигра на чистую воду.
Он так и не услышал возвращения напарника, лишь опять растущая тень, будто стервятник, неожиданно спикировала и приземлилась рядом с ним.
– Все чисто, – сказал Тигр, улыбаясь… улыбаясь, как большой сытый бенгальский кот.
Иногда окружающие Кандагар сады наполняли ночь ароматами, которые проникали даже в узкие грязные улицы города. Однако здесь, в британском лагере посреди пустыни, которая протянулась между Кандагаром и рекой Гелмонд, единственный явный аромат исходил от изобильного помета вьючных животных, которые были необходимы для транспортировки багажа и снаряжения двух с половиной тысяч сражающихся мужчин.
Кобра, теперь уже одетый в форму, проскользнул среди солдат, незамеченный в едкой темноте. Лошади ржали в ответ на строптивые крики верблюдов, похожие на звуки волынки. Все животные, как местные, так и привезенные, вели суровую борьбу за выживание в этих местах, и часто их век был короток.
В приглушенном свете фонарей армии, которой вскоре предстояло столкнуться лицом к лицу с силами Аюб-хана, Кобра пробирался между доходившими ему до плеча деревянными колесами повозок батареи Е бригады Б Королевской конной артиллерии. Командиром двух из этих больших орудий был лейтенант Гектор Маклейн.
Наконец Кобра нашел нужного ему человека – тот сидел, прислонившись к каменному ограждению, окружающему лагерь, и пристально вглядывался в непроницаемое небо. Наверху блестели, как яркие латунные пуговицы, звезды, но не было заметно ни единого отражения горячих пучков света от костров вражеского лагеря. С тем же успехом эти двое могли бы находиться одни в угольной шахте, чей потолок усеян «золотом дураков» [6] , если бы не слабые шорохи неспокойных людей и животных.
6
Минерал пирит, похожий на золото.
– Стен! – с удивлением приветствовал подошедшего Маклейн. – Я сомневался, что ты вернешься до того, как мы свернем лагерь.
– Надо передать донесение, – кратко сообщил Кобра.
– Ходят слухи, что этой ночью мы пакуем вещи и навьючиваем лошадей, чтобы поприветствовать Аюб-хана?
– Возможно. Я только докладываю Сент-Джону. Он передает новости Слейду и бригадному генералу. Тогда новости и превращаются в слухи.
– Глупо, что разведчик с передовой никогда не докладывает генералу напрямую. Проклятая нелепая система.